Подойдя к лифту, Парнишка заметил, что напротив него, с пакетами в руках стоял белобородый старик. На вид ему было лет семьдесят, от него разило ароматом дешевого табака и спиртным, лицо его было сморщено, длинная борода прикрывало пожелтевшее, исцарапанное лицо старца. Одет он был в каких-то лохмотьях, заношенная кожаная куртка, белый не по размеру свитер, выпирающие по сторонам спортивное трико, и посиневшие от зимней слякоти белые кеды. Из его пакетов торчали пустые пластиковые бутылки, в некоторых из них виднелись остатки какой-то зеленой жидкости. Старик с каким-то ребячеством, что-то бормоча себе под нос, вытаращился на Парнишку.
Когда двери лифта открылись, старик и Парнишка вошли внутрь как ни в чем не бывало. Они оба отправились вверх на двадцать шестой этаж. Пока лифт поднимался ввысь, старик, упершись локтями об поручни лифта, начал что-то напевать себе вслух. В тот момент, некое недомогания в животе у Парнишки внезапно, острой болью пробудила мигрень. От песни старика его стало воротить, голова закружилась, а цифры на панели лифта стали проматываться не спеша. До двадцать шестого этажа, лифт поднимался около двух минут. Однако, для Парнишки, эта поездка длилась вечность. Двери лифта вновь распахнулись, перед Парнишкой расстилался все тот же красный ковер. Выйдя из кабинки, его слегка поддергивало. В глазах помутнело, а воздух будто бы не поступал внутрь его дыхательной системы. Как-то сжавшись, он еле-еле передвигал ногами. Старик поддал ему по спине, тогда Парнишку сразу отпустило.
– Вернулся в реальность? – улыбнувшись спросил старик.
– Да … прошу меня простить.
– Нечего тут извиняться, лифт старый как блять моя мать, туда уже и кислород не проходит. Сам скоро помру. Вам молодым, поосторожнее надо быть, а то возьмет, да и убьет.
От хлопка по спине осталось пятно. Руки у старика были замазаны какой-то жижей. Но Парнишка не обратил на это внимание. Переводя дыхание, он еще раз вежливо склонившись, полегоньку собирался силами. Проблемы с дыханием, у него были всегда. Это не была астма, но в моменты, когда он начинал нервничать, Парнишка будто бы терял способность вдыхать в себя воздух, что в последствии осложняло рабочую функцию его организма. Нередко, Парнишку из-за этого тошнило, но с годами, он вроде как приспособился к контролю своим телом в таких ситуациях. Правда, теперь, когда его голова была забита самыми разными вопросами, у него попросту не было времени на то, чтобы трезво оценивать ситуацию.
– Номеров квартир тут нет, как видишь. – подметил старик.
И действительно, осмотревшись по сторонам, Парнишка заметил, что на этаже всего десять квартир, а вместо номерных знаков, двери выкрашены в разных цветах.
– Я в коричневой живу. Станет плохо, заглядывай. – на прощание заявил старик, и отвернув дверь, вошел внутрь своей квартиры.
Парнишка полез во внутренний карман пиджака, и достав оттуда маленький блокнот, вычитал.
Торонто. Янг и Блур, большое серое здание. Двадцать шестой этаж. Квартира 13-б.
Будут вопросы, приходи на чай.
“Откуда мне знать где тут теперь 13-б,” ворчливо про себя подумал Парнишка. Рядом с ним выпирала желтого цвета дверь, подойдя к ней, он, присев на одну ногу, заглянул внутрь сквозь дверную щель. Квартирка была крохотная, как, впрочем, и все квартиры на этом этаже. Небольшая студия, с выпирающей из гостиной кухни, и небольшой, отдельной ванной комнаты, стоявшей прямо за дверью. Внутри, там усевшись на диване, сидел здоровый как бык мужчина. Его огромное пузо выпирало из-под майки, пот медленно стекал из-под его подмышек, лениво подёргиваясь, он смахивал ломтики чипсов со своего тела.
За синей дверью, Парнишка разглядел супружескую ссору. Из-за красной двери, просачивался вид на занимающихся любовью молодоженов. Сквозь серую дверь виднелась полуживая старушка, разглядывающая помятый фотоальбом. В квартире с розовой дверью, какой-то мужчина дико наяривал, пролистывая сквозь страницы порно журнала. Через фиолетовую дверь, открывался вид на очаровательную блондинку, пылко стягивающую с себя колготки. Постояльцы оранжевой двери, обедали, в то время как жильцы зеленой двери, за что-то отчитывали свою собаку.
Так, за каждой из этих дверей существовал свой собственный мир, так не похожий на остальные. За каждой из этих расщелин, проходила повседневная жизнь ничем не связанных друг с другом незнакомцев. Словно покручивая калейдоскопом, перед глазами Парнишки пробегали все новые картинки, ничем не похожие на предыдущие. Две последние квартиры, располагались напротив друг друга. Парнишка понимал, что эта точно была не белая дверь. Тот, к кому он направлялся, ненавидел белый цвет.