— Закройте дверь! — велела она. — Тут и так щели в окнах и жуткие сквозняки. Еще не хватало нам дверей нараспашку!
Пристыженный Ганн быстро закрыл дверь, потом с некоторым трудом достал из глубин куртки свое удостоверение. Пожилая дама внимательно изучила его через полукруглые очки, потом так же внимательно осмотрела двух подошедших к ней мужчин.
— Чем могу помочь, господа?
— Мне нужна выписка из книги записи рождений, — сообщил Ганн.
— Не думайте, что вы получите ее бесплатно только потому, что вы из полиции. С вас четырнадцать фунтов.
Ганн и Фин обменялись едва заметными улыбками. Фин наклонил голову, чтобы прочесть имя на табличке, стоявшей у дамы на столе.
— Вы здесь давно работаете, миссис Маколэй?
— С начала времен! Правда, последние пять лет я на пенсии. Меня попросили выйти на работу на несколько дней — у сотрудницы отпуск. Чья выписка вам нужна?
— Тормода Макдональда, — ответил Ганн, — он из Силбоста. Родился в тридцать девятом году или около того.
— Ясно, — миссис Маколэй кивнула со знанием дела, и ее изуродованные возрастом пальцы забегали по компьютерной клавиатуре. Она всмотрелась в экран. — Вот он! Родился второго августа тридцать девятого года. — Женщина подняла глаза. — Вам копию справки о смерти тоже сделать?
В наступившей тишине стало слышно, что ветер набрал силу и теперь с воем рвется в каждую щель. Миссис Маколэй продолжала, не замечая эффекта, который произвели ее слова:
— Я помню тот случай. Страшное было дело, мистер Ганн! Настоящая трагедия. Тормод еще подростком был… — ее пальцы снова забегали по клавиатуре. — Да. Умер восемнадцатого марта пятьдесят восьмого года. Вам копия справки нужна? Это еще четырнадцать фунтов.
Обратная дорога до церкви Скаристы заняла у них пятнадцать минут. Еще десять минут хождения по кладбищу на склоне холма — и вот он, могильный камень. «Тормод Макдональд, родился 2 августа 1939 г. Возлюбленный сын Дональда и Маргарет. Утонул в бухте Стейнигид в результате несчастного случая 18 марта 1958 г.». Ганн сел прямо на траву у покрытого лишайником куска гранита, поставил локти на колени. Фин стоял и смотрел на могильный камень, как будто надпись могла измениться, если глядеть на нее достаточно долго. Тормод Макдональд лежал в земле пятьдесят четыре года. Когда он умер, ему было всего восемнадцать. Никто из мужчин не сказал ни слова за всю поездку из загса на кладбище. Но теперь Ганн поднял глаза и озвучил вопрос, который занимал их с тех пор, как миссис Маколэй предложила им копию справки о смерти.
— Если отец Маршели не Тормод Макдональд, мистер Маклауд, то кто же он?
Глава двадцатая
Я пока посижу здесь. Все дамы заняты вязанием в гостиной. Это не работа для мужчины! Старичок в кресле напротив сам немного похож на женщину. Ему нужно тоже пойти повязать!
За стеклянной дверью небольшой квадратный сад. Там будет приятно посидеть. Вон как раз скамейка! Это лучше, чем сидеть здесь, пока на меня пялится этот старик. Пойду наружу.
А тут холоднее, чем кажется! И скамейка мокрая. Черт! Слишком поздно. Ладно, скоро все высохнет. У меня над головой квадрат неба. По нему летят облака, да как быстро! Внизу холодно, зато ветра не чувствуется.
— Привет, пап.
Ее голос застал меня врасплох. Я даже не слышал, как она подходила! Я что, заснул? Как же тут холодно!
— Почему ты сидишь под дождем?
— Это не дождь, — говорю я. — Просто морские брызги.
— Давай зайдем внутрь. Тебе надо высушиться!
Она хочет, чтобы я ушел с палубы. Но я не вернусь в курительную! Там хуже, чем на средней палубе. Вокруг все курят, и пахнет прокисшим пивом. Там скамьи, обтянутые старой потертой кожей, и нечем дышать. Если я туда вернусь, меня опять стошнит.
О, здесь кровать! Я не знал, что на борту есть каюты. Она хочет снять с меня мокрые брюки, но я этого не позволю.
— Прекрати!
Я ее оттолкнул. Так нельзя! Я должен сохранять достоинство.
— Папа, нельзя сидеть в мокрой одежде. Ты простынешь и умрешь!
Я трясу головой и чувствую, как под нами качается палуба.
— Сколько мы уже плывем, Кэтрин?
Она смотрит на меня так странно.
— На каком мы корабле, папа?
— На почтовом корабле «Клеймор». Это название я не забуду! Мой первый корабль все-таки.
— А куда мы плывем?
Кто знает? Уже сумерки, а материк давно остался позади. Я и не знал, что Шотландия такая большая! Мы плывем уже несколько дней.
— Я слышал, как кто-то в салоне говорил про Большого Кеннета.
— Ты знаешь такого?