Он понял, что впервые услышал имя своей внучки. До этого все говорили о ней «малышка» или «ребенок». А он сам не спрашивал, как ее зовут. Фин почувствовал: Донна смотрит на него так, словно с легкостью читает все его мысли. Он понял, что краснеет.
Фионлах сидел в кресле в гостиной. Левой рукой он обнимал малышку, правой держал у ее губ бутылочку. Круглые глаза на крохотном лице смотрели на отца с абсолютным доверием. Фионлах, казалось, был смущен тем, что отец застал его в такой ситуации. Но сдвинуться с места он не мог. Фин сел в кресло напротив. Воцарилась напряженная тишина.
— Мою мать звали Эйлид, — сообщил он наконец.
— Я знаю, — кивнул Фионлах. — Мы назвали дочь в честь бабушки.
Фину пришлось поморгать — глаза внезапно заволокло влагой.
— Она была бы рада.
На лице юноши возникла тень улыбки.
— Спасибо, кстати.
— За что?
— Вчера ты вступился за нас. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы ты не приехал.
— Бегство — это не выход, Фионлах.
— А где он — выход? — спросил юноша с негодованием. — Мы не сможем так жить.
— Не сможете. Но и выбрасывать жизнь на помойку нельзя. Вы сможете позаботиться о ребенке, только если вначале позаботитесь о себе.
— И как нам это сделать?
— Для начала тебе надо помириться с Дональдом.
Фионлах резко втянул воздух, отвернулся.
— Ты считаешь его чудовищем, но это не так. Он просто думает, что защищает свою дочь и внучку.
Юноша начал было спорить, но Фин поднял руку, прося его замолчать.
— Поговори с ним, Фионлах. Расскажи, что хочешь сделать в жизни и как намерен этого добиться. Скажи, что начнешь обеспечивать Донну и Эйлид, как только получится, и возьмешь его дочь в жены, когда сможешь предложить ей будущее.
— Но я не знаю, что хочу сделать в жизни! — голос юноши дрожал.
— В твоем возрасте почти никто не знает. Но ты умный парень, Фионлах. Тебе нужно закончить школу, потом — университет. И Донне тоже, если она этого хочет.
— А что нам делать до этого?
— Оставаться здесь, всем троим.
— Преподобный Мюррэй этого не позволит!
— Ты не можешь знать, что он позволит, пока не поговоришь с ним. У вас больше общего, чем ты думаешь. Он хочет для Донны и Эйлид только хорошего, и ты тоже. Тебе просто надо его в этом убедить.
Фионлах закрыл глаза, глубоко вздохнул.
— Это проще сказать, чем сделать.
Соска от бутылочки выскользнула изо рта Эйлид. Она протестующе забулькала, и юноша быстро поднес соску к перепачканным молоком губам. Машина Дональда стояла там, где обычно парковался Фин — на изгибе дороги над старой фермой и его открытой всем ветрам палаткой. Тяжелые низкие облака шли над самой землей, готовые пролиться дождем. Впрочем, пока они держали его в себе, как будто понимали: земля внизу не сможет впитать еще больше влаги. Фин подошел к машине и огляделся. Дональда нигде не было. По крайней мере, палатка оказалась на месте. Помятая, заляпанная дождем, с болтающимися шнурами, зато колышки прочно держались в земле. Бывший полицейский осторожно спустился к ней по мокрому склону и через распахнутый полог увидел, что внутри кто-то есть. Он встал на колени, забрался в палатку и обнаружил там взъерошенного Дональда. Тот сидел, скрестив ноги, на спальном мешке. На коленях его лежала папка с материалами о наезде на Робби.
Острый гнев пронзил Фина, и он выхватил у Дональда папку.
— Ты какого черта делаешь?
Священник вздрогнул. Ему явно было неловко.
— Прости, Фин. Я не хотел тут шпионить. Приехал к тебе, а тебя нет, палатка открыта и листы из папки разлетелись. Я их просто собрал, и… — он помолчал. — Я не мог не понять, что это такое.
Фин опустил глаза.
— Я ничего не знал.
Он забросил папку в дальний угол палатки.
— Это было давно.
Фин вылез из палатки и встал в полный рост. Гряда огромных туч шла, казалось, прямо над его головой. На лицо брызнуло — вот-вот мог начаться дождь. Дональд вылез из палатки вслед за ним, и двое мужчин встали бок о бок, глядя вниз на заброшенный огород, скалы и пляж. Через несколько минут Фин заговорил.
— Дональд, ты когда-нибудь терял ребенка?
— Никогда.
— Это ужасное чувство. В твоей жизни не остается смысла. Хочется лечь и умереть, — он взглянул в лицо священнику. — И не надо говорить мне о Боге и высшей цели. Я буду зол на него еще больше, чем сейчас.
— Хочешь рассказать мне, как все было?
Фин пожал плечами, засунул руки в карманы комбинезона и направился вниз, к скалам. Дональд быстро догнал его.
— Ему было всего восемь лет. У нас с Моной был не самый лучший брак, зато от него родился Робби. И это оправдывало все.