Фин задумчиво кивнул.
— Я думаю, туда стоит съездить.
Глава двадцать четвертая
Фин снова ехал мимо Ласкентайра и Скаристы. День назад он уже проезжал здесь в обществе Джорджа Ганна. Через два часа пути впереди показались зеленые холмы Южного Харриса. В горных расщелинах блестели небольшие озера, за их берега крепко цеплялись крохотные поселки.
Центр «Шелам» располагался в одноэтажном здании с крутой крышей. Позади него по склонам холма конической формы вниз стекало облако кремового цвета. Выглядело это как извержение вулкана. Ветер неожиданно стих, и долину заполнила тишина пополам с туманом. Деревня Норстон, или Таоб Туа на гэльском, состояла из нескольких домов. Среди них росли карликовые сосны, а вдоль дороги цвели желтые ирисы и розовые азалии — яркие пятна на фоне однотонного ландшафта. Среди цветов стоял знак: «Шелам! Выставки, генеалогия, чай и кофе».
Фин остановил машину на гравийной площадке на дальнем берегу ручья, который бежал между холмами. Неровная тропинка, деревянный мостик — и вот он уже у дверей центра. Высокий мужчина с лысиной, обрамленной белыми пушистыми волосами, представился как Билл Лоусон, консультант по генеалогии. Он поправил огромные очки-«капельки», модные еще в семидесятых годах, и признался, что в «Сторновей Газетт» писали о нем. Это из его увлечения вырос центр. Лоусон с готовностью показал Фину карты Северной Америки и Австралии, каждая размером со стену. Они составляли часть экспозиции «Шелама». Скопления булавок обозначали поселения, где обосновались семьи с Гебридских островов. Калифорния, Восточное побережье США, Новая Шотландия, Юго-Восточная Австралия…
— Вы ищете что-то конкретное? — спросил Лоусон Фина.
— Да, одну семью. Это Макдональды из Силбоста, Мёрдо и Пегги. У них был сын Тормод. Он утонул, катаясь на лодке, в пятьдесят восьмом году. Макдональды бросили ферму в начале шестидесятых и могли уехать за границу. Сейчас ферма заброшена.
— Это будет несложно, — сказал консультант по генеалогии. Фин прошел за ним в небольшой зал, где полки стонали под тяжестью огромных томов и туристических путеводителей по островам. Билл Лоусон наклонился и достал что-то из кучи желтоватых листов с нижней полки.
— Это записи о фермах Харриса, — сказал он. — Мы ведем их по деревням и фермам. Фиксируем, кто и когда жил на ферме, куда потом уехал. Все меняется, а земля остается, — он принялся листать книгу, собранную на пружине, — регистрацию населения начали в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. До этого времени данных по земле мало. К тому же, записи велись на чужом языке — по-английски, — он улыбнулся. — Чиновники записывали имена так, как считали правильным. Часто ошибались. А иногда им было просто наплевать. С церковными записями та же история. Одни настоятели вели их правильно, другим это было не нужно. Мы используем в работе и официальные данные, и устные свидетельства. Так получается довольно надежный результат.
— Значит, вы сможете сказать, что случилось с Макдональдами?
— Конечно, — усмехнулся Лоусон. — Мы храним данные практически по каждой семье Западных Островов за последние двести лет. Почти двадцать восемь тысяч генеалогических деревьев.
Поиск в книгах записей и компьютерной базе данных занял примерно четверть часа. Удалось найти и ферму, и ее историю, и родословные всех тех, кто возделывал ее несколько поколений.
— Вот оно, — Билл Лоусон ткнул пальцем в записи. — Мёрдо и Пегги Макдональд эмигрировали в Канаду в шестьдесят втором году. Нью-Глазго, Новая Шотландия.
— А кто-нибудь из родственников остался на островах?
— Сейчас посмотрим, — он провел пальцем по списку имен. — Есть еще кузина Пегги, Марион. Она вышла замуж за католика прямо перед войной. Его звали Дональд Ангус О’Хенли, — Лоусон хохотнул. — Вот был скандал, наверное!
— Из этой семьи кто-то остался в живых?
Сверившись с записями, пожилой консультант покачал головой.
— Дональд Ангус погиб во время войны. Детей у них не было. Марион умерла в девяносто первом.
Фин выдохнул сквозь зубы. Похоже, его поездка была напрасной.
— Вряд ли остались соседи, которые могли помнить Макдональдов.
— Чтобы это узнать, вам надо съездить на Эрискей.
— На Эрискей?..
— Ну да. Дональд Ангус — он оттуда. Католик ни за что не поселился бы на Харрисе, среди суровых пресвитериан! — Лоусон посмеялся собственной шутке. — Когда они поженились, Марион переехала на ферму Хаунн, принадлежавшую семье ее мужа. Это на острове Эрискей.