— Поздравляю с первым салютом в твоей жизни, Глициния, — проведя ладонью по ее щеке, он еще раз поцеловал любимые губы.
— В мире есть столько всего неизвестного мне. Спасибо.
— За что?
— За то, что могу узнать обо всем вместе с тобой.
— Боже, нашла за что благодарить, — тихо рассмеялся он, обхватив ее шею и прижав к себе. Черно-красные волосы давно выделись из прически, но это совсем не делало ее хуже. — Я сам безумно рад, что ты тогда спустилась вместе со мной. Даже не представляю, каким бы все иначе казалось пустым и безликим, если бы не ты.
Глициния рассмеялась, и ее голос казался вином для его ушей.
— Давай потанцуем еще. Мне так понравилось.
— Конечно, Глици. Но сначала еще немного поедим и выпьем. Согласна? — его глаза с улыбкой смотрели на ту, и она с радостью качнула головой.
До рассвета было всего ничего. Домой еще не все вернулись, хотя потихоньку уже направлялись к божественному домику. Крепким сном спали уже Гудрайс, Нео и Аши. И, пожалуй, Дымок, устроившийся на диване возле входной двери, выжидающий, когда вернутся остальные.
Дверь тихонько приоткрылась, и в нее ввалились Легатус с Глицинией. Она поддерживала его, входя вовнутрь. Сэтикс, тут же подняв голову, был готов скакать, встречая хозяев, но та тихонько шикнула, не позволив начать буянить.
— Мы дома, родной. Сейчас ляжем спать, — заботливо произнесла женщина, ведя того по лестнице. С трудом переставляя ноги, Легатус почти без помощи смог добраться до второго этажа и даже упасть на кровать. Глициния также была пьяна, но ей пришлось протрезветь, чтобы привести любимого к дому. Он бы танцевал и все утро, если бы ноги не стали подкашиваться.
Глициния аккуратно стянула с него ботинки и рубашку, подложив под голову подушку.
— Вот и дома, можешь отдыхать.
— Вертолетики не успокаиваются, — пробубнил он.
— Кто? — не поняла она, но не обратив внимания, стала поглаживать по голове. — Можешь спать спокойно, ты такой молодец, так хорошо танцевал.
— Правда? А ведь это не моя любимая музыка, Глиц. Я люблю, когда и биты, и громко, и чтоб в колонки было…
— Какая странная музыка. Я ни слова не поняла, — улыбнулась она, убирая его челку с глаз.
— Это музыка… Такая у меня дома была. Там, у… Там.
— Ах, вот что у людей? Ахах, ты можешь создать такую музыку, когда захочешь, милый.
— Что, правда?
— Конечно правда. Ты же не призван, а сам спустился в этот мир. Так что потом покажешь мне, что это за колонки такие.
Она ласково поцеловала его в весок и тот, попытавшись покачать головой, сонно ответил:
— Ладно.
Поднявшись, Глициния взмахом руки сняла с себя праздничную одежду и привела волосы в приличный вид. Она собралась обойти кровать, чтобы лечь на свое место. Но тут вдруг почувствовав что-то, вздрогнула и резко отступила, чуть отскочив. Она с ужасом смотрела на дверь. Сердце стало колотиться как сумасшедшее. Глициния побежала из дома и, распахнув входную дверь, уставилась в ту же сторону. Казалось, будто бы она смотрит в пустую стену дома.
— Нет, нет, нет. Это, это не должно быть неизбежным. Только не это, — произнесла она и тут же растворилась в воздухе.
Неторопливым шагом, по уже опустевшим после рассвета улицам, вышагивал Бьянка. Он шел к дому и при этом поглаживал зеленого филина, сидящего на его левом локте.
— И действительно, их пироги куда вкуснее, чем выглядят. Тут я тебе проиграл.
— Пхехе. С тебя будет выполнить в целях два моих приказа.
— Ох… Так много. Помилуйте, великодушно, моя госпожа, — чуть ли не пропел он.
— А вот у уж нет. Проиграл так проиграл! Никаких поблажек. Будешь до самой ночи мне перья чистить.
— Ваше коварство не знает границ, — улыбался он, пересаживая ту с локтя на плече.
Вдруг прямо перед ним возникла Глициния. От неожиданности тот оступился и чуть не упал на землю, но успел схватиться за угол дома. А Примул, вспорхнув, уселась на раме окна. Она хотела начать вопить, но внешний вид Глицинии напугал ее куда больше. Женщина стояла перед ними, но выглядела крайне отстраненно. Ее напуганный взгляд смотрел в землю.
— Моя госпожа? — тут же произнес Бьянка выпрямившись. И та, наконец, подняла взгляд. Она бросилась к нему, схватив за рубаху и уронив голову ему на грудь.
— Бьянка! Прошу, помоги! — воскликнула она. Ее голос отдался не только эхом по опустевшей улице, но и в голове кота. Тот тут же взял ее за руку. — Умоляю. Я не знаю, что мне еще делать. Не знаю!
— Моя госпожа. Что случилось. Объясните мне, — постарался спросить он как можно более мягко. Богиня подняла голову, из ее глаз чуть ли не текли слезы. Она явно была не в себе.
— Я не могу сказать ему. Не могу помочь. Если я скажу Легатусу. Этому миру придет конец!
Кот почувствовал, как шерсть на его спине и затылке встала дыбом. Глициния выглядела как обезумевшая, и он, использовав магию, перенял ее панику в свою руку. И это успокаивающе подействовало на богиню. Глицинии потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. И уже более разборчиво она сказала:
— С-спасибо. Мне стало легче.
— Это пустяки. Расскажите, что случилось. Чем я могу помочь вам?
Она, поджав губы, покрутила головой.
— Не могу. Я не могу рассказать. Если я расскажу, и Легатус узнает, всему придет конец. Бьянка. Только ты можешь помочь. Пожалуйста, спаси их. Помоги им. Хотя бы как-нибудь. Защити их!
— Кого? Кого я должен защитить?
— Виятейцев! Спаси хотя бы Ольгерта. Прошу. Лин-линия судьбы поменялась. Неизбежно, все идет к краху!
Бьянка ошеломленно смотрел в ее глаза. Он не понимал и половины того, что она говорит.
— П-просто пойми это! Мне нельзя вмешиваться! Если я вмешаюсь еще больше, все! Всему конец. Спаси их, молю! Не дай им погрязнуть в раздоре. Сделай хоть что-то!!!
— Хорошо. Не знаю, что я могу сделать… Но я постараюсь.
— Я пойду с тобой, — прозвучал голос Примул. Глициния перевела на нее взгляд и тут же закивала.
— Да, пожалуйста, помоги ему!
— Моя госпожа. Но как же Легатус? Что ему сказать?
— Ничего не говори! Отправляйся сейчас же. Я не смогу сказать, куда и почему ты ушел. Мне нельзя! Но я что-нибудь придумаю! Главное, ты поспеши! Иди прямо в замок. К Ольгерту!
Бьянка кивнул. Он открыл в стене появившуюся дверь: черный коридорчик вел на ту сторону. Примул приземлилась на его плече, и кот ушел.
Глициния смотрела на исчезающую дверь, сжимая кулаки и обхватив себя руками. Она сделала все, что могла. Все остальное могло зависеть только от Легатуса.
Комментарий к Радости праздника Скоро концовка. О всех новостях по ней только в группе.
====== Начало новой неизбежности ======
Открыв дверь, Бьянка оказался в Веятее, королевском замке. Вокруг, казалось, все как обычно, но от пронзающей холодной атмосферы ему стало не по себе.
- Госпожа сказала помочь Ольгерту? – спросил он и Примул на его плече качнула головой.
По старой памяти, кот шел по опустевшим коридорам к комнате генерала. У того было несколько комнат: одна во дворце, одна в городе, и еще одна в армейском училище. Но что-то подсказывало, что он был именно здесь.
Оказавшись возле нужной двери, он толкнул ее и вошел внутрь. Там, в кровати, в окровавленном белье лежал его старый друг. У него не было левой ноги и правой руки. Сам он был без сознания и еле дышал. На прикроватной тумбочке стояло множество бутылочек с лекарствами и тазик с окровавленными тканями, видимо со сменными повязками.
Примул вспорхнула с плеча и тот поспешил к раненому. Бьянка поджал губы, слезы сами собой навернулись на его глаза.
- Нет, нет, нет, Ольгерт. Что случилось? Что же ты наделал? Ты же умираешь. Сначала не решившись, но все же, приложив ладонь к его груди, Бьянка почувствовал насколько слабое у того дыхание и сердцебиение. Еще чуть-чуть, и то вовсе остановится. Испугавшись, кот применил магию. По его желанию она заструилась в теле Ольгерта, закрывая собой открытые раны, помогая их заживлять. И возвращая измученную душу в сознание. Сильной боли в его теле быть не должно, магия сделала свое дело. Пока что она продлевает ему жизнь, если тот не решит умереть сам. И Ольгерт, наконец, открыл глаза.