— Я сам Раздор, сама Война, и всякая соска мне не указ.
Сила невероятных масштабов засияла над планетой двумя падающими друг на друга звездами. Никто из смертных не видел столь невероятной красоты, пытаясь спастись от не перестающих землетрясений. Но помимо них также и боги никогда прежде не видели подобного. Как двое были готовы стереть друг друга со света. Они уже не смотрели на планету, которая изначально всех привлекла, а с замиранием сердца, притаив дыхание, не сводили взгляды с драки двух богов.
Это была именно драка, ничем другим назвать подобное было нельзя. Однако на кону ее стояло многое. Используя свою сущность, пытаясь стереть друг друга, они оба медленно угасали, созданное тело становилось все тяжелее, удары все труднее было наносить, а в голове все мешалось. И осознав то насколько тяжело стал даваться бой, два бога приняли одно решение единовременно.
Сконцентрировав колоссальную энергию в своих руках, Вера и Раздор были готовы сделать последний удар. От него решилось бы все и стерло соперника с лица мира. У каждого была своя преследующая цель. Легатус в гневе хотел избавиться от того, кто рушит счастье и его, и существ, живущих на планетах. Для него это была великая цель. А Война же просто желал развлечения. Узнать свой предел и, когда возможно, наступит конец. В этой вселенной много миров с привлекающей его разразившейся войной. Но того, что происходит здесь и сейчас, он никогда не испытывал, никогда не видел и был опьянен этим. Все же он раздор — именно то, что сейчас происходило между ним и Верой. Как же еще не упиваться?
Собрав всю оставшуюся мощь, которой от прежней величины были и не так уж и много, они были готовы стереть друг друга. В безграничном черном пространстве, над прекрасной планетой, двое понеслись друг на друга в надежде решающего удара. Здесь и сейчас умрет либо один из них — в ком силы осталось меньше, либо они оба.
Оба занесли кулаки над головами, готовые испустить силу такой мощи, что могла бы стереть не только бога, но и планету. И в тот момент, когда их кулаки почти коснулись друг друга, их невероятным образом остановили.
Между Верой и Войной появились две фигуры.
Быстрее чем за мгновение они схватили их за руки, приложив свою божественную мощь, в тот момент в небе вспыхнуло четыре звезды.
Легатус, всего немного недотягиваясь до Войны, с ошеломлением смотрел в лицо Глицинии, держащей его руку. Взгляд ее был переполнен тревогой и страхом, какого раньше в ней никогда не было. Война же увидел перед собой Смерть, она, сдержала его одной рукой, смотря прямо в глаза. Тут женщины повернулись, посмотрев друг на друга, и в их лицах не читалось ничего кроме тревожного ужаса, от того они сильнее сжали пальцы, вернув взгляды на мужчин.
— Ау! больно! — вскрикнул война, когда от ладони женщины его рука стала покрываться чернотой и осыпаться. Он намеревался вырваться из ее захвата, но та, предугадав его действие, сделала шаг первой.
— Что ты здесь делаешь?! — прокричал Легатус, посмотрев на Глицинию. Сейчас она была здесь не кстати. Разве не она говорила, что не может вмешаться? Так зачем она пришла в тот момент, когда все наконец могло решиться. Она дрожала, но держала его настолько сильно, что он не мог пошевелиться. Поджав нижнюю губу, богиня собравшись с мыслями ответила.
— Не смей. Этого нельзя делать!
— Больно, больно! — стонал Война, смотря на черное расширяющееся пятно на руке.
— Успокойся. Вы не должны биться друг с другом. Ни в коем случае, — произнесла смерть. — Если ты не остановишься, я продолжу, — сказала она мужчине, усилив действие своей силы и тот прогнулся осев.
— Еще с чего!
— Не послушаешь меня, и я сотру половину оставшейся в тебе силы, и тогда тебе придется впасть в сон. Уверена, такой исход тебе бы не был желателен.
Испытывая боль от разрушения, и тела, и своей сути, мужчина поднял на нее взгляд и перестал сопротивляться. Черное пятно перестало расти, и он почувствовал облегчение.
— Зачем вы здесь?! — тихо спросил Легатус.
Глициния закрыла глаза, выражение ее лица было невозможно понять. На хрупких женских плечах словно была невероятная тяжесть, которую она с трудом удерживала. Смерть кинула на Войну разозленный взгляд, подобная эмоция была ей не свойственна и тот удивившись замер. Но далее она, повысив голос, прокричала во все горло:
— За тем, что иначе этому миру придет конец!
— Что? Экасаю? — удивленно, произнес Легатус.
Они с Войной больше не пытались напасть друг на друга, так как богини крепко держали их руки. Глициния покрутила головой и громко произнесла:
— Нет! Не Экасаю! Всему нашему миру!
Она взглянула на Смерть. Та качнула головой словно, разрешив открыть страшную тайну. Тайну, которую знают лишь немногие.
— Боги способны умереть, Легатус. И они не бессмертны. Но стоит хотя бы одному исчезнуть и вместе с ним погибнет все. Вне зависимости от бога, все мы взаимосвязаны. Исчезнет вера или что-либо еще. Наступит конец.
Война и Вера смотрели на нее, не понимая слов, тогда раздался голос Смерти, с вернувшимся к нему свойственным холодом и спокойствием.
— Все в мире смертно. Даже мы. Мы способны умереть от рук наших братьев и сестер, обладающих той же силой, что и мы. Но если хоть один бог умрет, по цепочке погибнет и весь мир. Этого никак допускать нельзя.
— Что за бред? — выкрикнул Война. — Почему я об этом не знал?!
Тут поверх их ладоней неожиданно и мягко упали две руки в черных перчатках, из-за чего вздрогнули все четверо. Рядом с ними появился бог в черных одеяниях.
— Думаю, на этом можно закончить. Побуянили и хватит, — прозвучал теплый голос из пустого белого черепа, из которого сочился только лишь черный дым. Он повернулся к Глицинии, и из черных глазниц показались две голубые точки.
— Сестренка, вере придется много времени восстанавливать свои силы, тебе предстоит ему в этом помочь, — та качнула головой и, подлетев к Легатусу, обняла его за плечи. Посланник судьбы посмотрел на Смерть. — Не расщепляй его, пожалуйста, он этому миру нужен как никто другой.
— Я бы и не стала, — произнесла она и легким движением коснулась руки мужчины, убрав свое влияние.
— Так это что, правда? — спросил Война, смотря на Посланника. — Где Судьба?! Я хочу поговорить с ним! Почему это не было известно мне?! Какого черта?!
Тот неловко почесал указательным пальцем костяную скулу.
— Я извиняюсь, но отец скорее всего не придет. Он полностью доверил этот мир мне, как и всех сейчас присутствующих. Но это чистая правда. Неизбежность и Смерть не солгали вам. Являясь частью судьбы, они изначально знали. Остальные же ощущают это на подсознательном уровне, а потому прежде стычек не случалось.
— И все равно! Почему мне никто ничего не сказал?! — разозлился Война.
— Надобности не было. Вы первые, кто не смог уладить конфликт. Но, Война, я надеюсь вы, узнав правду, поубавите свой пыл? Даже нет, я требую, что узнав правду вы вновь не попытаетесь спровоцировать других богов. Очень прошу.
Тот фыркнув отвернулся, а Посланник посмотрел на Легатуса.
— До чего глупо кидаться на других! Пусть пришлось бы не один, а два раза объяснится. Может три, но кидаться на другого говорит о твоей неопытности! — В его голосе появилась непривычная для Посланника строгость, из-за которой Легатус почувствовал себя неловко. Он ничего не ответил, не сводя взгляда с Посланника Иёвы, пока Глициния применяла свою теплую силу, восстанавливающую его.
— Ты многое потерял, теперь тебе нужно будет хорошо отдохнуть, Легатус. Нужно восстановить силы верой существ, ты понимаешь это? — спросил Посланник и тот только качнул головой.
— Честно говоря, я и сам не ожидал, что вы сотворите такое.
Иёва посмотрел на планету, которая возможно бы погибла под последним ударом. Но даже так от нее немного осталось.
— Младший брат, — прозвучал уверенный холодный голос Смерти. — Множество душ не должны были принять Смерть сегодня. Я не могу принять их.
Тут Глициния качнула головой.