- Проваливай на свою "работу". А с тем, как воспитывать и учить нашего сына, я как нибудь справлюсь без тебя! Мое терпение не без гранично., - Мэйси подобрала полотенце с пола и швырнув его в раковину, решительно направилась прочь из комнаты
- Мам... А как же...., - послышался в коридоре голос подростка
- Поужинаешь с отцом!, - рявкнула мулатка на отпрыска,
- После ужина сделаешь уроки, в душ и спать. Ты меня понял, Бенжамин? И завтра не смей опаздывать в школу!, - дверь с легким скрипом открылась
- Ты меня понял?, - Мэйси явно злилась. Бен так и застыл на месте, столкнувшись с матерью на выходе из ванны. Женщина неожиданно быстро и решительно собралась куда то уходить, что не могло не удивлять. Ведь обычно они проводили с ней достаточно много времени именно вечерами. И тихие, семейные ужины в последнее время были не редкостью, но вот сейчас Мэйси явно рвала привычный уклад их жизни к чертям своим уходом.
- А когда..., - но на все вопросы ребенка ответом была лишь сухая, командная ярость в голосе матери - "ты вернешься?", - уже мысленно закончил свой последний вопрос Бен, когда за матерью уже захлопывалась входная дверь их дома. Качнув головой, парнишка направился в сторону кухни
- Пап, а что с мамой? Куда она ушла?, - подросток посмотрел на отца и сев за стол, придвинул ближе к себе тарелку с картошкой и стейком
- Ты сейчас то же уйдешь, да?, - вооружившись вилкой, Бен стал ужинать не дожидаясь, когда за стол сядет отец
- Куда отправилась мама и когда вернется, я не знаю, Бен. Но ты прав, после ужина мне то же придется уйти по делам. Так что, после того как закроешь замки, сразу садись за уроки. Сделаешь все и подготовишь вещи на завтра, пекред сном посмотришь телевизор в гостиной., - Тод принялся за свою порцию ужина
- Но не позже одиннадцати чтобы был в кровати. Понял, Бен?, - мужчина посмотрел на сына в упор
- Пап, но сейчас уже половина восьмого..., - страдальчески протянул Бенжамин и ковырнув картошку, посмотрел на отца
- Бен, мама вообще против того, чтобы ты смотрел телевизор. Так что, от тебя зависит, будешь ты его сегодня смотреть или нет., - произнес мужчина отрезая кусок стейка и отправляя его в рот
- Я все сказал, Бен., - мужчина хотел показаться строгим отцом, как и хотела от него возлюбленная, но он категорически не был создан для строгости, так как в детские годы, особенно в таком же возрасте, что был сейчас его собственный сын, Тод натерпелся боли и строгости от своего предка и не хотел, чтобы его собственный сын возненавидел его за запреты и требования. Он не хотел, чтобы парень страдал так же как и он сам в свои детские годы.
- Ты меня понял, сынок?, - Тод посмотрел на сына и отправил в рот последний кусок стейка. Бен посмотрел на отца и кивнув, доел картошку и принялся за апельсиновый сок
- А когда ты вернешься?, - мальчишка посмотрел на мужчину и отставил недопитый стакан на стол, хмуро смотря на отца.
- Не знаю, Бен., - Тод поднялся из-за стола и положив тарелку в раковину, подошел к столу и одним большим глотком выпил сразу половину стакана сока и посмотрев на сына, произнес
- Скорее всего завтра, когда ты будешь уже в школе. Я постараюсь узнать у мамы, когда она приедет домой. Мы с ней немного повздорили из-за твоей школы. Я с тобой согласился, а у нее свое виденее твоего образования, малыш. Прости, не смог я тебе похоже в этом помочь., - Тод поставил недопитый стакан на стол и направился в сторону холла
- Ни чего. Я уже понял, что мама какая то чекнутая. Учителя об этом переговариваются уже в коридорах., - он пожал плечами и посмотрев на отца, добавил
- А ты когда нибудь возьмешь меня с собой на работу?, - Тод едва не выронил свой чемоданчик с инструментом для пыток, когда услышал вопрос сына. Если бы он небыл афроамериканцем, то наверное, сравнился бы по белизне с кухонным полотенцем.
- Бенни, запомни раз и на всегда. Я больше не буду повторять. Я ни когда не возьму тебя с собой на работу. А теперь, марш делать домашку. И в одиннадцать отбой, Бен. И ни минутой позже!, - после этих слов Зеро решительно пересек холл своего дома и захватив с вешалки свою любимую куртку, открыл дверь, но затем, помедлив, потянулся и снял с крючка бейсболку темно-синего цвета. Надев ее, мужчина вышел и захлопнул за собой входную дверь. Его сын неохотно поплелся запирать замки, а после помыв посуду, сел за уроки. Выйдя за порог дома, Тод достал из кармана мобильный и открыв справочник, попытался дозвониться до Мейси. Но она не брала трубку. "Перебесится, сама придет", - с раздражением подумал мужчина убирая аппарат обратно в карман, совершенно не подозревая того, что его возлюбленная уже ни когда не вернется к ним с Бенжамином. Накинув свою курту, Тод натянул к носу бейсболку и направился прочь от дома. Его ждала работа, которая приносила ему и удовольствие и деньги, чтобы кормить семью. Через пару часов Зеро уже был на нужном месте - в старых заброшенных складах какого то производства где -то глубоко за городом, и чинно поздоровавшись с людьми Санто, направился к месту своей работы. В пыльном зале его ожидало восемь скотов для допроса. Шрам не оставил ему четких инструкций, как выбивать из них информацию и должны ли эти люди остаться после в живых. Натянув на лицо маску с изображением челюсти скелета, Зеро кивком головы указал на крайнего с лева порядком уже отделанного мужика и черти Санто подошли к тому и рывком подняв, потащили к месту пыток. Сами пытки были не главной "сывороткой правды". Главным было их зрелище для друзей пытаемого. Чтобы облегчить его страдания, кто нибудь из них обязательно сорвется. А когда, вопрос времени. Мысленно хмыкнув, афроамериканец жестом указал людям своего "коллеги", куда усадить и как завязать "несчастного". Его ненавидели за это молчание, но это и было его главной фишкой при пытках. Зеро ни когда не объяснял, что и как будет делать, чтобы заставить человека сказать то, что ему было нужно знать. Впрочем, задавать вопросы за него хорошо умели другие. Его задачей было добыть правильный и удовлетворяющий спрашивающего ответ. За это его и ценил криминальный мир. Посмотрев на "несчастного", Зеро кивнул человеку Санто и тот, словно надсмотршик в концлагере обошел оставшихся "жертв" праведного гнева криминального авторитета в законе Эйдана Эванса и придавая голосу рычащие нотки, громко, так чтоьбы от старых стен вибрацией отразился его вопрос, произнес