========== IV ==========
Комментарий к IV
автор тут выпил, и кажется дописал.
буду редактировать, когда протрезвею.
— Ты отправил малыша куда?!
— Что бы ты понимал, Роджер, — фыркал Говард в свой вискарь, даже не подозревая, как близок был к смерти. Причем не от удушения Стивом, а от руки дражайшей супруги. Судя по расчетливому лицу Марии, она подумывала насчет яда в перерывах между всхлипами в платочек. — Отличный интернат, только для сливок общества, пусть Тони заведет себе связи на будущее, ему будет полезно.
Стив был с Говардом в корне не согласен. Если Мария просто не хотела расставаться с любимым (единственным) сыном, то Стив банально представлял уровень интеллекта юного Тони и уже предвидел, что малыш сначала будет рыдать по ночам в подушку от тупости окружающих, потом начнет доводить преподавателей до слез, поимеет за это травлю, после чего соберет робота-убийцу из холодильника, тостера и пары кухонных ножей и все население интерната помножит на ноль. Было у него, правда, смутное воспоминание, что жил Тони в том интернате с неким Тиберием, скрытым криминальным гением, насчет которого Наташа в свое время отпускала разнообразные грязные намеки…
— Ага, отличный. Знаю я, что это за интернат. Как тюряга, только с уроками, — процитировал Стив Тони из две тысячи четырнадцатого.
— Ты передергиваешь! — отмахивался не желавший ничего слушать Говард.
Стив, у которого в последнее время начались конфликты со студией (чем дальше в лес, тем больше Стив работал не на Дисней, а куда-то налево), отчаявшись переубедить Говарда (да и он знал, что это бесполезно), утащил Марию к себе в подвал, дегустировать свою бормотуху, которой он увлекался в последнее время из ностальгии по далекой юности, и клятвенно заверил ее, что если Тони только пикнет о том, что ему в интернате невыносимо, то он просто выкрадет его из школы и увезет в Японию — там тоже были нормальные школы робототехники, а Стив давно хотел попробовать себя в аниме.
Несмотря на все опасения, Тони слезливых писем из школы не писал. Стив решил, что это как-то подозрительно, и даже прижал к стенке Леншерра, так пока и не перешедшего в радикалы (видеться лишний раз с Чарльзом Ксавье он по понятным причинам опасался).
— Вы, пан Леншерр, случайно со своим коллегой не пытались украсть из интерната нашего мальчика?
Леншерр не очень впечатлился угрожающим видом Стива (зря, конечно, но он-то этого не знал), смахнул с пиджака невидимую пылинку и невозмутимо ответил:
— Во-первых, мы с Чарльзом таки понимаем слово «нет». Способности у пацана не особо заметные, не вижу смысла настаивать — он, по-моему, и сам не понимает, что делает. Во-вторых, мы все же ходим в одну синагогу, а я не имею совершенно никакого желания ссориться с… — тут Магнето нехарактерно поежился, — пани Рабинович.
Мириам очень любила «Тоничку», хотя до сих пор ко всеобъемлющему недовольству Говарда называла Марию “эта итальянская шалашовка”.
( — Кушай шакшуку, мой заичка, вырастешь большой-пребольшой!
— Мама, Тони скоро будет большой-пребольшой вширь!
— А ну, цыц! Позор глаз моих. Тоничка — растущий мальчик.
— Бабуся, папа что, говорит, что я толстый?
— Говорит, но ты не слушай папу, Говард у нас дурачок.)
Стив внимательно посмотрел на мутантское будущее международного терроризма, и тут до него дошло.
— Минуточку… Мириам к тебе клеится?!
Судя по мгновенно скисшему выражению лица Леншерра, он попал в точку.
— Я еще с Освенцима должен ее племяннику услугу. Но на вот это я, простите, не рассчитывал.
— А ты, наверное, и неженат. — Стив покачал головой. Мириам до сих пор выглядела интересно и колоритно, но ей было уже за семьдесят, как бы. — Крепись, Леншерр, крепись.
— Угу.
Уже после весенних каникул (дома Тони молчал как партизан и ни на что не жаловался — Стив предполагал, что у мальчика шок), в апреле, малыш все же сдался, и в доме Картеров раздался телефонный звонок.
— Привет, дядь, — вполголоса поздоровался Тони.
— Привет, малыш. Ты там как, помощь нужна? — Стив невольно нашел взглядом групповой снимок со свадьбы Дебби с Человеком-Франклином, где на переднем плане был улыбающийся до ушей Тони в желтом платьице.
Тони показывал ему этот снимок еще в две тысячи тринадцатом, и возможно именно поэтому, когда малыш заявил, что не хочет влезать в маленький смокинг, а категорически желает быть на свадьбе букетчицей, Стив только посмеялся, купил ему платье и туфельки, пока Говард вопил в занавески в том же салоне, а уже перед самой церемонией накрасил и сказал повеселиться.
— Ага. Дай Бобу, пожалуйста.
Стив озадаченно посмотрел на трубку, но старшего сына к телефону позвал.
Боб с непроницаемым лицом взял трубку, выслушал Тони, периодически бросая крайне лаконичные ответы:
— Да. Ага. До хрена. Без проблем. Жди. — Положив трубку, он повернулся к Стиву. — Бать, у нас найдется какой-нибудь небольшой контейнер? Мне нужно перевезти пауков.
— Тони кому-то собирается мстить? — вздернул бровь Стив.
— По его словам, у него в комнате насекомых развелось как в Индокитае.
Боба снял с плеча одного из своих пауков, которого в данный момент «выгуливал», и почесал ему мохнатую попку. Стив эту его страсть совершенно не понимал, но Боба обожал арахнидов, и это было взаимно: паук Гоша даже научился прыгать по команде через карандаш. Иногда Стив даже начинал думать, что если бы он не запретил Баки появляться в Штатах, рано или поздно Боб отбил бы у него «тетю Искру» хотя бы затем, чтобы добавить в свою коллекцию. Еще бы, Черная Вдова — это шикарный экземпляр.
— Ну что, Генрих, ты готов заняться гастрономическим туризмом? Конечно, ты готов, хороший мальчик.
На словах «хороший мальчик» Франклин, которого Стив наотрез отказался отдавать Дебби (сам он аргументировал это тем, что пес в квартире на Лонг-Айленде зачахнет, хотя это было вранье: в их доме впервые поселилась приличная собака, и Стив просто не захотел с ним расставаться), встрепенулся и приподнял большое висячее ушко.
Пауков Боба рассадил по углам комнаты Тони в его общежитии в интернате, и после этого малыш жаловался разве что на соседа — крайне интересного собеседника и невыносимую бытовую свинью, разводящую срач.
Стив облегченно выдохнул: в ближайшее время за Тони можно было не беспокоиться. Боба ни на какую службу не рвался и спокойно работал поваром в ресторане на Манхэттене, несмотря на попытки ребят из ВВС заманить талантливого лейтенанта Картера, у которого был впечатляющий список мертвых вьетконговцев в анамнезе, хотя бы инструктором на очередную сверхсекретную военную базу. С Пегги Стив старался о работе не говорить по двум причинам: секретность и сраная ГИДРА. Ему и так еле удавалось себя сдерживать каждый раз, когда Говард поминал при нем доктора Золу. С-с-собаки. Как же Стив иногда ненавидел свою жизнь.
А в июне…
— Мам, пап, — сказала Дебби, почесывая уши Франклину за большим семейным ужином. Тому, который пес, конечно. — У вас скоро будет внук.
Стив не стал спойлерить, что это будет не внук, а внучка, и просто присоединился к групповым обнимашкам. А еще он подумал, что, наверное, скоро можно будет уже перестать красить волосы хной.