Поглощая завтрак, мы с ней часто пересекались взглядом, но каждый раз стыдливо отводили его. Я почему-то чувствовал себя, как мальчишка, и это мне не нравилось. Я слишком давно не ощущал такой беспомощности.
Когда с едой было покончено, Ирина отправилась умываться и наводить марафет. Я же лишь сполоснул лицо в небольшом рукомойнике на кухне и уставился в зеркало. На лице не было ни следов усталости, ни растерянности, - на нём вообще давно не наблюдалось никаких эмоций.
Ирина вернулась через двадцать минут, уже одетая и причёсанная; она едва различимо улыбалась и постоянно мяла в руке небольшую сумку, перекинутую через плечо.
— Ну что, — начал я. — Идём?
— Угу, — кивнула она.
Мы вышли с территории дома, и я снова оказался на этих, уже успевших надоесть, узких улицах. Ирина косилась на припаркованную возле забора чёрную волгу.
— А мы пешком пойдём? — Спросила она, не переставая коситься на машину.
— А что, тут далеко?
— Не то, чтобы очень… — Теперь Ирина перевела на меня свои полные надежды глаза. — Просто, я никогда на машине не каталась, особенно на такой…
— Ну, раз такое дело, — я усмехнулся и стянул с себя фуражку. — Давай, забирайся внутрь!
— Правда?! — Ирина чуть ли не подпрыгнула от счастья.
Я кивнул. Её наивность начала не просто меня забавлять, но уже серьёзно притягивать; она была словно из другого мира. Мира, в котором не было ни расстрелов, ни пыток, ни преступников, ни интриг, в котором всегда светило солнце, даже если на небе весели свинцово-серые тучи.
Волга затарахтела, и я начал медленно выезжать на дорогу. На лице Ирины сияла широкая, почти что детская улыбка. Девушка с неподдельным интересом рассматривала радио, бардачки, зеркало заднего вида. Словно она и вправду никогда не была в машине.
— Александр Евгеньевич, — обратилась она ко мне. — А вы женаты?
— А тебе зачем? — Я решил её смутить.
— Мне? — Даже не смотря на её лицо, я чувствовал, как она краснеет. — Нет… Я, просто… Забудьте.
— Нет, — с усмешкой ответил я. — Не женат.
— Странно, — она откинулась на спинку сидения и уставилась на проносившиеся мимо домики. — Неужели вы не можете найти себе достойную девушку?
— А я и не ищу, — серьёзно ответил я. — Некогда.
— Вы были бы хорошим мужем, — она повернула голову в мою сторону. — Я так думаю.
— Неверно думаешь, — я продолжал упёрто смотреть за дорогой. — А этот Семён? Вы же не просто друзья?
— Он мой друг с детства, — она призадумалась. — И, сейчас мы вроде вместе…
— Вроде? — переспросил я.
— В последнее время он странно себя ведёт, — Ирина тяжело вздохнула. — Всё больше молчит, всё меньше видится со мной…
Мы выехали из центра деревни, и теперь за окнами проносились широкие колхозные поля, а за ними непроглядный тёмный лес, который, даже издалека, выглядел не очень-то дружелюбно.
— А кем он работает?
— Заведующим складами, — ответила девушка.
— Этот дом? — Я остановился перед двухэтажным домом, на самом краю пашенных полей. На втором этаже едва-едва горел свет.
— Да, — кивнула Ирина.
***
На стук в дверь долго не реагировали. Складывалось ощущение, что в доме вовсе никого нет. Крыльцо скрипело при каждом моём движении, что только усиливало атмосферу запустения и одиночества этого места.
Я уже потерял надежду, что кто-то нас встретит, как за дверью послышалось копошение. Из открывшийся двери показалось худощавое, небритое лицо мужчины, с острыми чертами. Впалые напуганные глаза уставились прямиком на меня. На вид мужчине было далеко за сорок.
— Здравствуйте, дядь Че, — Ирина слегка кивнула.
— Доброго дня, гражданин, — я показал ему удостоверение. — Мы можем войти?
Мужчина раскрыл дверь шире и впустил нас в дом. Внутри царила атмосфера разрухи: пыльные шкафы и полки, диван, чья обивка была залита чем-то, настенные часы замерли на половине четвёртого, гора немытой посуды в раковине.
Мы прошлись по грязноватому ковру, прямиком в центр комнаты. Незнакомец сел на жутко скрипящий стул и пригласил нас устроиться на диване. Я выбрал более-менее чистое место и аккуратно присел с краю, Ирина же завалилась на него, не задумываясь об аккуратности.
— Товарищ, ваше имя?
— Йо… — Окончание мужчина проглотил.
— Простите?
— Йозеф, — откашлявшись, повторил он.
— Товарищ Йозеф, — я наклонился вперёд. — Мы по поводу вашего сына.
Мужчина ничего не ответил, а лишь уставился в окно. Я подметил, что он был чем-то напуган: руки его находились в постоянном треморе, глаза, хоть и смотрели всегда в одну точку, но в них явно прослеживалась тревога.
— Мы понимаем, вам трудно об этом говорить…
— Я ничего не знаю, — Йозеф, как и ожидалось, говорил с еврейским акцентом. — Шо вы хотите услышать? Меня не было дома, когда наш дорогой Изя пропал.
— У вашей семьи могли быть недоброжелатели?
— Нет-нет, я так не думаю, — говорил он суетливо, я едва успевал за его словами. — Мы почти никого не знали. Дорогая моя Аня говорила только с Софой, больше ни с кем.
— Может, вы замечали кого-то? Кто-нибудь ходил рядом с вашим домом?
— Никого, — Йозеф покачал головой. — Кому мы сдались? Разве что, моей достопочтенной маменьке, которая наведывалась к нам каждое воскресенье.
Я чувствовал, что он что-то скрывает, не договаривает. Голос сильно дрожал, руки не переставали трястись. Нужно было вывести его на чистую воду. Но как? Я бы мог его припугнуть, как делал это и раньше, но не при Ирине.
— Дядь Че, — девушка прищурила глаза. — А где ваша ваза?
— Какая ваза? — Голос мужчины предательски дёрнулся.
— Ну, та, — Ирина указала на пустующую полочку на стене. — Вы говорили, что это реликвия.
— Я… я её продал, — Йозеф старался увильнуть от ответа. — Таки денег совсем не осталось…
— Дядь Че, — девушка нахмурилась. — Что произошло?
Мужчина поднялся со стула и тяжёлыми шагами подошёл к окну. Он долго молчал, всматриваясь в ширь пашенных полей, и, наконец, заговорил.
— Они пришли через день после того, как Аню увезли, — говор его стал медленнее и серьёзнее. — В балахонах, с оружием. Они сказали, чтобы я молчал, что это не моего ума дело. Потом они забрали вазу, сказали, что это важно.
— Кто они? — Я всерьёз удивился такому раскладу.
— Не знаю, — Йозеф повернулся. — Они не представились; я даже лиц их не видел.
— Их голоса были вам незнакомы?
— Нет, я мало с кем общался из местных, — Мужчина вернулся на стул. — Не рассказывайте об этом никому. За себя я не боюсь, но Аня…
— Никто не узнает, товарищ Йозеф, — я кивнул.
— Мы - могила, — Ирина провела пальцем по губам. — Ни-ни!
— Спасибо за помощь, — я поднялся с дивана, за мной вскочила и девушка.
— Если удастся найти Изю, — Йозеф посмотрел мне прямиком в глаза. — Сообщите мне.
— Обязательно.
Дверь захлопнулась, и мы остались стоять на крыльце. Я достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и сделал первую затяжку.
— Куда теперь? — Ирина была полна энтузиазма.
— Ты - домой, — я прокручивал в голове услышанное. — А я - к председателю вашему.
— Но, Александр Евгеньевич! — Девушка округлила глаза. — Я могу вам помочь!
— Исключено, — я направился к волге. — Всё оказалось слишком серьёзно…
— Я в деревне всех знаю, — она схватила меня за руку. — Без меня вы бы ничего не добились от Чечика!
— Спасибо, Ир, — я усадил её в машину. — Но дальше будет опаснее; лучше тебе остаться дома.
— Вы хотите попасть в дом Андрея Сергеевича? — Она нахмурилась и посмотрела на меня. — Он вам не откроет; он никому не открывает.
— Я уже знаю, — я завёл мотор. — К счастью, дверь у него не железная.
— Хотите всю деревню собрать вокруг себя? — Ира откинула локон волос с лица. — Я знаю, как попасть к нему через подвал; мы с Дашкой там постоянно лазили.