Оглушительный взрыв потряс воздух…
— Приготовиться! — раздалась команда.
Зуев сел на землю, быстро разулся. Заткнул сапоги за ремень. Пистолет и комсомольский билет положил в пилотку и связанными портянками закрепил сзади, на шее.
— За мной, товарищи!.. — громко прокричал лейтенант и, пробежав несколько метров, первым прыгнул с обрыва. Холодная вода приятно бодрила. Ловко выбрасывая вперед руки, комсорг плыл к противоположному берегу. За офицером, подняв в одной руке автоматы, плыли солдаты.
Листовка, посвященная Герою Советского Союза А. М. Зуеву
Все это произошло очень быстро и неожиданно для немцев. Затем короткая, жаркая схватка на том берегу — и враг не выдержал: побежал… Рота захватила плацдарм. Показывая пример личной храбрости, Зуев уничтожил несколько вражеских солдат. Вскоре подошли батальоны; это обеспечило успех переправы наступающего полка…
Вскоре из политотдела 6-й гвардейской армии на передовую прислали сотни листовок. Их украшал портрет героя. В листовке рассказывалось о подвигах лейтенанта Зуева. В те дни поэт Алексей Сурков находился на нашем фронте. Он написал стихи «Герой-комсомолец». Стихи были посвящены комсомольскому вожаку, который сквозь дым и пламя вел солдат к победе. Стихи о Зуеве напечатали на оборотной стороне листовки. Были там такие строчки:
НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ
Командир полка Сергей Георгиевич Богачев оторвал взгляд от карты, разложенной на небольшом, сбитом из неструганых досок столике, и посмотрел в оконце землянки. Грязная вода стекала по стеклу на осклизшую от сырости стену.
Нудный моросящий дождь сыпал третьи сутки. Дождь и туман, туман и дождь… Такая промозглая погода не на шутку испортила настроение полковнику. Богачев поднялся и, заложив руки за спину, заходил по землянке.
С. Г. Богачев
Невысокий, чуть сутуловатый, с проседью в волосах, полковник медленно прохаживался и сосредоточенно думал. Боевая обстановка, сложившаяся в эти ненастные дни, явно не благоприятствовала наступлению. Богачев взглянул на карту. За широкой, клином уходящей вперед луговиной вдоль шоссе длинной изогнутой подковой тянулись холмы и, перерезав дорогу, прятались в лесах.
Местность была выгодна для обороны, и потому попытки полка захватить вражеские позиции не давали успеха. Здесь противник остановил стрелковые батальоны. Пришлось наскоро окапываться, выжидать…
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал полковник.
— Лейтенант Буртак по вашему приказанию прибыл! — доложил вошедший.
Перед Богачевым стоял стройный подтянутый офицер. Волевое лицо, живые сосредоточенные глаза. Это был прославленный разведчик дивизии, которого за храбрость и умелые действия звали героем.
Полковник молча кивнул на столик и неторопливо подошел к карте, склонился над ней. Пристально глядя на лейтенанта, словно изучая, выполнит ли задание, забарабанил пальцами по доске.
— Требуется установить тщательное наблюдение за противником на переднем крае… Понимаете, надо разведать намерения врага. Время на это — сутки: в следующую ночь мы должны уже иметь точные данные… Это я поручаю лично вам, — проговорил командир полка. — Действовать придется на «ничейной» полосе и за ней, вот на этом участке, — показал он карандашом на топографической карте. — Внимательно изучите по карте передний край. Прежде всего вас должны заинтересовать вот эти холмы и кустарники…
Буртак углубился в изучение карты, а Богачев снова посмотрел в грязное оконце землянки. Мысли в голове роились невеселые, тревожные: непогода осложняла проведение боевой операции.
— Задача ясна, товарищ полковник, — четко сказал лейтенант, выводя из раздумья командира.
Сколько потребуется людей? — спросил Богачев. Возьму человек пять-шесть.
Хорошо…
Той же ночью разведчики удачно просочились через передний край и добыли «языка». Под утро с двумя солдатами Буртак привел захваченного немецкого офицера. Он оказался штабником гитлеровской саперной части. Для наблюдения Буртак оставил на скате холмов сержанта и двух солдат.