— Глуши мотор! — сказал Черноус шоферу.
Командир дивизии вышел из машины. Рядом из темноты показались два солдата с автоматами. Солдаты невысокого роста, а каски на головах большие, от этого автоматчики казались еще меньше. Плащ-накидки топорщились. Один нес на спине термос, другой — чем-то наполненный мешок.
— Какого полка? — спросил Черноус.
— Сто сорок восьмого, товарищ генерал! — ответил пехотинец с термосом, узнав командира дивизии.
— Чего ночью бродите?..
— В тылы ходили за ужином и завтраком.
— Где же ваш командир полка?
— Недалеко, вон у той горки, — солдат показал рукой в темноту. — Недавно был в нашем батальоне. Ругался, что плохо продвигаемся, — продолжал автоматчик.
— И хотелось бы вперед, да не пускает немец. Укрепился на холмах-то, — добавил тот, что был с мешком на плече.
Услышав разговор, кругом зашевелились, тихо заговорили солдаты. Черноус подошел к окопу, что был рядом, спустился в ход сообщения.
— Ну как дела, товарищи? — спросил.
— Сковал нас немец, держит… — раздался из темноты голос.
— А настроение как? — продолжал генерал.
— Настроение бодрое. Не усидеть фашисту на холмах…
Ответ понравился Черноусу. Он подошел к пулеметной ячейке, встал на приступку, посмотрел вперед. Окоп был отрыт по всем правилам: аккуратный, в полный рост, имел две ступеньки — стреляя, можно приподниматься. Справа, под рукой, в стенке, — углубление для боеприпасов. Генерал вынул из кармана электрический фонарик, присел и внимательно осмотрел окоп.
— Вы чьи? Истребительно-противотанкового дивизиона? — спросил.
— Так точно, товарищ генерал, — ответил сержант.
— А где стоят орудия батареи?
— Наша вся тут. Мы оседлали дорогу… — Сержант показал влево. — Дорога вот, рядом.
Расторопный, подтянутый воин пришелся по душе командиру дивизии.
— Ты откуда сам? — полюбопытствовал Черноус.
— С Донбасса мы. Почитай, полбатареи земляков наберется.
— Шахтеры, значит?
— Да, горловские.
— Сразу видно! Умеете вгрызаться в землю… Это хорошо! Молодцы…
Солдаты улыбались.
— Ну а боеприпасы, кормят как?
— Снарядов и патронов у нас хватает. Харч вроде ничего.
— Ишь ты — «ничего»! — перебил сержант. — Так, как нас кормят, жить вполне можно. А как сейчас живут в тылу, знаешь?
Командир дивизии был доволен. «Настоящие солдаты», — думал он, прохаживаясь по окопу. Знал: нелегко им сейчас, но верил: с холмов этих, что стоят на пути дивизии, они выбьют врага.
К передовой, заметно прихрамывая, генерал пошел пешком.
— А я раньше думал, что начальству легко на войне. Оно окопы не роет, больше на машинах разъезжает, — проговорил вдогонку пехотинец, что нес на спине термос.
— Дура ты, однако! — ответил солдат в плащ-накидке. — На войне всем тяжело: и солдату и генералу. Ты за свой автомат в ответе, а он за всю дивизию. Сколько нас, небось тысячи? И за каждого с него спрос…
— Зря ты, браток, завидуешь начальникам, которые с нами на переднем крае, — поддержал пехотинца артиллерист у противотанковой пушки. — У них, брат, служба очень неспокойная. Вот возьми, к примеру, нашего командира дивизии. Ты забрался в окоп и сиди, а он, видишь, лазает по передовой ночью.
— Чего пристали? Это я раньше так думал…
— Ну а теперь?
— Вижу, всем достается.
— Давно бы так…
За многолетнюю армейскую службу генерал Черноус хорошо усвоил, какое благотворное влияние оказывает на солдат присутствие в трудную минуту рядом старших командиров и политработников. Побеседовать с воинами в траншее, вместе покурить, посоветоваться, как лучше действовать в предстоящем бою. Это вселяло уверенность в выполнении боевой задачи. Так было и в эти дни. Черноус часто бывал в полках.
Генерал появился на НП полка неожиданно. Немного растерянный, майор Чуб доложил обстановку:
— Впереди дзоты, три ряда колючей проволоки. Весь косогор устлан минами.
Слова командира полка насторожили Черноуса: зря он обижался на Чуба, видно, вражеский рубеж запросто не возьмешь.
— Какие у вас батальоны в голове полка? — спросил генерал.
— Дергачева и Юдина.
Черноус знал, что это были опытные, храбрые командиры. «Хорошо», — подумал он, а сам спросил: