— Как личный состав? Некомплект большой?
— Процентов на пятьдесят.
«Много, много выбыло из строя, — думалось Черноусу, — но Дзинтари надо брать…»
И мысли, которые он вынашивал, которые зрели у него в голове уже много часов, все больше вырастали в определенную схему, в реальный план, в дерзкий замысел: провести врага на традиционной вере в шаблон, на его приверженности к канонам.
— А Владимирский далеко отсюда? — спросил Черноус о соседнем полку.
— С полкилометра, не больше. Недавно был от него офицер. Насчет стыка беспокоился.
— Это хорошо, если беспокоится… — А думал о другом: «Дзинтари надо брать, и как можно быстрее…»
— Вызывайте сюда командиров частей, — приказал генерал начальнику связи полка. — Сбор на час ноль- ноль. А мы с вами, — он посмотрел на майора Чуба, — пройдем по переднему краю…
Командир дивизии обходил позиции полка. В одном батальоне встретились только что вернувшиеся со стороны противника разведчики. Генерал придирчиво расспрашивал их. Данные разведки сопоставил с вчерашними показаниями пленных. Все подтверждало, что немцы сильно укрепили высоты.
Внимание привлекла такая деталь: двое последних суток основное усилие стрелковые батальоны направляют на то, чтобы расширить горловину и ликвидировать опасность полного окружения полка Хромозина. Противник это знал и, в свою очередь, принимал контрмеры. Каждый раз, когда подразделения пытались наступать, фашисты быстро выдвигали заслоны по обеим сторонам «коридора» и срывали наступление.
Черноус решил схитрить: навалиться на врага в другом месте, оглушить его там, где он меньше всего ждет этого. Всей мощью огня ослепить, ударить с обеих сторон горловины, где у врага меньше сил. Генерал поговорил с командующим артиллерией дивизии — приказал подтянуть артиллерийский полк, перебазировать минометные батареи. Отдал приказание выдвинуть находящиеся в резерве стрелковый батальон и роту автоматчиков. Выезжая со своего КП, Черноус созвонился с командиром дивизиона гвардейских минометов, который поддерживал дивизию. Пригласил к себе командира приданного танкового полка.
— Всем работать на Хромозина. Всем. Таково мое решение.
Офицеры собрались на командном пункте 148-го стрелкового полка.
— Топчемся у холмов двое суток, — начал Черноус, оглядывая командиров частей. — Засели перед этими Дзинтари. Полк Хромозина в «мешке», помогаем ему плохо. Немец тоже выдохся. Стукни его как следует — и побежит. Но стукнуть надо умеючи, толково.
Генерал развернул карту, посмотрел на часы.
— Сверьте время. На моих — час ноль пять. Пока вы собирались, мы с начальником штаба и начальником политотдела обсудили некоторые вопросы. Наша ошибка в том, что пытаемся срезать клинья, нависшие над флангами триста пятьдесят третьего полка. Это шаблон, штамп… Противник знает: будем пытаться расширять горловину в тех местах, где она узкая, где больше угрозы полку. Эти места враг и укрепляет, подбрасывает туда пехоту, танки и противотанковые средства.
Черноус то и дело трогал седоватые, словно припудренные виски. Офицеры знали: генерал нервничал.
— Надо изменить тактику. Ввести в заблуждение противника, чтобы не разгадал нашего замысла, не понял, куда наносим удар. В три часа одним батальоном товарищ Чуб наступает там же, где и вчера. Немцы кое- что еще подтянут к горловине, а мы в это время ударим, но не по клиньям, как раньше, а будем вгрызаться в оборону в других местах — подальше от горловины. Прорыв надо осуществить сразу в двух местах: там, где немцы не ожидают этого. Тем самым мы развяжем руки Хромозину: он пойдет вперед, не будет думать о своих флангах. Удар поддержат танковый полк и дивизион гвардейских минометов. Обещали помочь и авиацией. Приказываю, в три пятнадцать…
Командир дивизии поставил задачу частям. Затем послал офицера оперативного отделения к Хромозину — ввести его в курс предстоящего боя…
Через полчаса передний край ожил. В ночной тишине, стараясь не производить шума, меняли позиции стрелковые роты, солдаты перетаскивали орудия, подтягивались минометчики. Неподалеку, в кустистой балке, на малых оборотах танкисты прогревали моторы. Дивизия готовилась к броску.
— Ну а свой КП, Дмитрий Васильевич, я переношу сюда, — сказал Черноус майору Чубу. — Так лучше будет. Как думаешь?
Командир полка молчал. Ему не хотелось уходить из немецкой обжитой землянки.
— Конечно, тут ближе к противнику, — сказал он. — Правда, опаснее, но зато все видно. Лучше управлять войсками…