— Ты же меня ненавидишь, я же сама слышала, как ты это сказал.
Он. прижал ее еще теснее к себе и погладил по голове.
— Ты знаешь и то, почему я должен был так сказать. Из-за Анжелы, мы вынуждены поступать так, как ей того хочется. Разве ты не понимаешь? Она способна все выболтать из мести раньше времени, она прекрасно это сознает и пользуется этим...
— Я ее порой ненавижу! Вообще-то она маленькая, жалкая, но как она меня изводит! Иногда я готова ее убить!
— Теперь уже осталось недолго Эмили, потерпи, дорогая. Все зависит от тебя одной. Скоро все кончится, даю тебе слово. Конечно, она испорченное, капризное, неблагодарное создание, но...
Он не договорил и резко повернулся назад... Сзади хрустнула ветка. Смутно он заметил маленькую фигурку, подкрадывающуюся к ним, а когда он прыгнул к ней, раздался душераздирающий крик, который сотни раз повторило лесное эхо.
У Джона от испуга на лбу выступил холодный пот. Рванувшись вперед, он схватил Анжелу как раз вовремя: она уже собиралась завопить вторично, так что ему пришлось зажать ей рот.
Девочка забилась в его руках.
— Быстрее, Эмили, возвращайся в пещеру!
— Полицейский в твоем доме наверняка слышал?
— Знаю... знаю... Назад в пещеру!
Пока он тащил сквозь заросли брыкающуюся Анжелу, до него донесся громкий, печальный визг совы, настолько правдоподобный, что прошло несколько долгих минут, прежде чем он сообразил, что это кричала Эмили.
— Теперь все будет олл райт, Джон,—- объявила она, подбегая к нему,— он услышит сову и решит, что сначала кричал кролик... Можно не волноваться. Пошли в пещеру.
Голос у нее снова был счастливый, возбужденный, потому что она только что избавила его от серьезной опасности. Эмили опять была прежней Эмили, энергичной, находчивой, ласковой. Джон так этому радовался, что извивающаяся и болтающая ногами Анжела перестала казаться ему особо страшной опасностью.
Эмили первой нырнула в лаз, и Джон услышал ее шепот:
— Сунь ее вперед ногами, только рот зажми: Я ее сюда быстро втяну.
Вместе они весьма оперативно доставили Анжелу в пещеру.
Как только он следом за девочками оказался внутри, Анжела обрушила на него град ударов. Ее лицо покраснело и исказилось от ярости.
— Я все слышала, что ты ей про меня говорил. Испорченная, ревнивая, неблагодарная, вот как ты меня обругал. Луиза тоже слышала. И все слышали.
Она упала на свою, постель и стала неистово колотить ногами.
— Завтра утром я все расскажу! И вам, вам обоим меня не удержать! Эмили прячет Джона Гамильтона,.. Вот что я им скажу!
У Джона сжалось сердце. Эта маленькая бестия не расточала пустых угроз, она с полным знанием дела была готова его погубить, потому что он осмелился высказать о ней десятую долю того, что следовало бы сказать. Удержать ее силой в пещере? Но какая мать спокойно отнесется к исчезновению дочери, даже если допустить, что Эмили наговорит ей всяких сказок? Она поднимет на ноги всех на свете.,.
Нет, лучше бы ему не связываться с детьми!
Эмили стояла совершенно спокойно возле беснующейся сестры. Потом негромко сказала:
— Ничего ты не расскажешь! Ты считаешь себя очень умной, да? Но есть люди и поумнее тебя.
— Нет, скажу, скажу!
Анжела повернула к ней зареванное лицо:
— И ты тоже попадешь в тюрьму. Вы оба! Они посадят вас за решетку на долгие, долгие годы.
— Ничего подобного, несмышленыш! Ни в какую тюрьму мы не попадем.
Весело рассмеявшись, Эмили подскочила к ящику из-под апельсинов, схватила все игрушки Анжелы и сунула их в руки Джона.
— Держи, не отдавай Анжеле!
— Луиза!
Анжела вскочила с пола. Эмили сразу же схватила, ее обе руки в завела за спину.
— На рассвете мы с тобой, как всегда, возвратимся домой. И ты никому ничего не расскажешь. Потому что Луиза, Микки и Кау будут у Джона. И если ты посмеешь сболтнуть хотя бы словечко, он разорвет их на кусочки, выколет им глаза, и выбросит их в грязь. Он их убьет, ты понимаешь?
— Нет! Нет! Не хочу!
Глаза Анжелы были полны отчаяния:
— Отдайте мне хотя бы Луизу.
— Он их сразу же убьет, так и знай... Лучше поклянись, что будешь молчать. Поклянись на Луизе. Ты знаешь, как это делается. Перекрести себе сердце, и пусть Луиза отвечает за тебя своей жизнью!
Анжела жалобно всхлипнула, в последний раз дернула плечом, чтобы освободиться из рук сестры, и окончательно прекратила всякое сопротивление.
-— Хорошо. Я поклянусь на Луизе!
— Ну так клянись.
— Клянусь Луизиной жизнью и крещу на том сердце, что ничего не скажу.
— Никогда не скажу.
— Никогда не скажу.
— Твоя Луиза, Микки и Кау останутся у Джона. Они теперь заложники. Если ты кому-то что-то скажешь, он их тут же уничтожит. Они погибнут в страшных муках.
Анжела отчаянно рыдала.
Эмили ее отпустила и сурово распорядилась:
— Впредь тебе наука, не будь такой дрянью! А теперь, пора спать. Джон ляжет поперек лаза, чтобы ты не вздумала удрать. Так что отдай ему половину твоей хвои, а я половину своей.
— Не надо,— запротестовал Джон,— я и так прекрасно высплюсь.
— Очень даже надо.
Анжела принялась покорно делить подстилку.
Пожалуй, Эмили права, подумал Джон, и этой маленькой дряни надо почувствовать горечь поражения, иначе в будущем из нее вырастет настоящее чудовище.
Внезапно Анжела подбежала к Эмили и уткнулась зареванной физиономией в колени.
— Скажи Эмили, Джон ничего не сделает Луизе?
— Конечно ничего, малышка, потому что ты никому ничего не расскажешь.
— Нет! Нет! Не расскажу. Я больше никогда не буду такой гадкой и злой.
— Все о’кей, Анжела. Ложись и спи. Я сейчас постелю Джону и тоже лягу.
Подойдя к нему, Эмили тихо-сказала:
— Ты лучше держи при себе Луизу и все игрушки. Правда, сейчас Анжела обещает быть хорошей, но с ней никогда нельзя быть спокойной.
Она отошла к своему ложу и спросила:
— Задуть свечу?
— Задуй.
В полной темноте Джон долго лежал и думал: в конце концов все должно быть хорошо. Вот только надо придумать ловушку.
— Джон?
Едва слышно прошептала Эмили:
— Джон, ты слышишь меня?
— Да, Эмили.
— Мне очень стыдно, что я вела себя, как неразумный ребенок. Прости меня, Джон. Только я ничего не могла с собой поделать.
— Ты моя девочка.
— Джон!
— Да, Эмили.
— Я люблю тебя.
Глава 19
Его разбудила Эмили, тихонечко тряся за плечо.
— Уже светло. Выпусти нас, Джон, и спрячь подальше куклы. Не отдавай их Анжеле ни под каким видом. Ей нельзя доверять... Мы скоро вернемся.
После того как ушли девочки, он настолько осмелел, что добрался до ручья и умылся.
Неожиданно его осенило. Ловушка требует свежую приманку, а приманка у него имеется. Может быть, Гордон решил, что уничтожил опасную для него ленту в доме, но скорее всего, он должен понимать, что она спрятана где-то в другом месте. Если ему каким-то образом намекнуть, где ее следует искать, он наверняка предпримет шаги для того, чтобы ее раздобыть. Значит, надо дать ему понять, что лента действительно существует.
Но как?
Он взглянул в воду и ужаснулся, увидев отражение своей небритой физиономии. Надо будет попросить Бака принести из дома бритву.
Вак, дети... Ну конечно же. Будет самое правильное, если Гордон все узнает через детей. Тимми может рассказать историю о том, как они нашли коробку с драгоценностями и какой-то штуковиной, напоминающей по виду ленту для пишущей машинки.
Тимми? Снова сын и отец? Но разве это важно? Да, но всё же...
Он заметил что-то белое на той стороне ручья, мелькнувшее между кустарников. Джон инстинктивно припал к земле, полностью укрывшись в высокой траве. Но уже через минуту понял, что тревога была напрасной: это шел Вак, нагруженный пакетами.
Джон приподнялся и негромко сказал:
— Эй, Вак, сюда!