Снова погрузившись в тяжёлые размышления, он продолжил наблюдать за жизнью мегаполиса. Ночью электрические огни города казались особенно яркими, настолько, что на них было больно смотреть. Дмитрия вернуло в реальный мир чьё-то похлопывание по плечу. Это было на столько неожиданно, что он выронил сигарету из пальцев.
— Чёрт… А, это ты Бекляш. Зачем ты меня напугал?
— Ну-ну-ну я д-д-думал, ш-ш-што…
— Ладно, можешь не продолжать. Давай сюда дезинтегратор, — сказал Дмитрий, перебив и не став дослушивать заику. Бекляш же, казалось, сам был рад такому раскладу и, не став спорить, протянул Дмитрию его бронейкейс. Нутрициолог с досадой приложил свою ладонь к дисплею на передней панели бронекейса. Как и обычно, бронекейс открылся и из него выглянул дезинтегратор и детектор Авербаха. Два этих прибора считались обязательными элементами личного набора каждого охотника. Особенно тщательно за выполнением правил следили во время специальных операций.
Взяв свой набор, Дмитрий украдкой стал наблюдать за напарником, который находился неподалёку. Бекляш подошёл к Максиму и показал ему бронекейс. Максим с неподдельной ненавистью посмотрел на бедного клерка, да так, что даже усы напарника словно бы ощетинились.
Дмитрий догадывался, что могло послужить тому причиной. Однажды ему в руки попал отчёт одного старого дела. В нём говорилось о том, как человекоед посреди ночи проник в дом Максима Островского. Максим находился в гостиной, когда услышал ужасающий вопль на кухне. И вместо того, чтобы броситься на помощь родным, он побежал в спальню, открыл сейф и достал дезинтегратор. Затем, оказавшись на кухне, Максим увидел, как его жену и дочь уже почти целиком поглотил человекоед. Не веря своим глазам, он не хотел стрелять из дезинтегратора в то, что только недавно было его семьёй. Чудовище вплотную подползло к нему и уже сожрало его руку по локоть, когда Островский пришёл в себя. Каким-то образом ему удалось отрезать себе заражённую конечность. Дмитрий никогда не спрашивал напарника о той ночи, но, исходя из данных отчёта и краям раны, очевидно, что дело не обошлось без кухонного ножа. После того, как Максим освободился, он выстрелил в человекоеда и распылил его вместе с останками жены и дочери. Дмитрию было жаль Максима Арсеньевича, ведь он наверняка винил себя за то, что не сразу пришёл на помощь, а вместо этого взял оружие. Возможно, ему удалось бы спасти свою семью. После их гибели Максим установил себе вместо потерянной руки протез и больше не прикасался к дезинтегратору. Но скоро начнётся охота, и Островский должен был взять оружие. Таковы были правила.
Дмитрий сильно разволновался перед самым началом операции. Всех нутрициологов собрали у прохода через барьер. «Всего 40 человек…Как же нас мало!» — промелькнуло в голове Дмитрия. Построившись в шеренгу, они ждали приказа. Осматриваясь по сторонам, он подметил, что Максим Арсеньевич не стал переодеваться в специальную защитную одежду, как и другие матерые нутрициологи, стоявшие в шеренги. Вместо этого он был в свободном кожаном плаще, который явно не стеснял его движений, а Дмитрий же был облачён практически в боевой костюм химзащиты, но без противогаза.
— Почему вы не стали переодеваться? — задал вопрос Дмитрий своему напарнику.
— Потому что человекоеды с лёгкостью могут растерзать нутрициолога как в спецодежде, так и без неё. Поэтому запомни, тот охотник жив, который рассчитывает только на себя и на своё оружие.
Перед шеренгой встал коренастый мужчина средних лет, после чего он представился, но Дмитрий не услышал начало его речи из-за бушующего ветра с дождём.
— … будем придерживаться стандартной процедуры зачистки района, — говорил человек низким басом перед строем. Вдруг Дмитрий вспомнил этот голос, он же был и на собрании нутрициологов! Говорящего звали Зурабом.
— Мы разделимся на четыре группы… — продолжил говорить Зураб, перечисляя имена и фамилии тех, кто был включён в каждую из групп, но Дмитрий не услышал свою и напарника фамилии. — Далее каждая группа направится в очаги заражения. Затем по моей команде мы начнём стягивать оцепление до тех пор, пока не уничтожим всех чудовищ. План всем ясен?