— Это нарисовал ваш младший сын? Очень реалистично. Сколько же ему лет?
— Двенадцать… — слегка покраснев ответила Асами.
— Вы говорили, что ваш муж должен скоро вернуться, — напомнил Максим.
— Да… Простите, я совсем забыла. Мне нужно проведать детей, — ответила Асами, внезапно встав и направившись к деревянной лестнице, которая вела на второй этаж.
Когда Асами ушла, Максим обратился к напарнику:
— Слышали? Она сказала, что пропадают люди, если с ними встретиться! Наверняка гражданских распыляют выстрелом из дезинтегратора!
— Возможно. Я этого не исключаю. Но тогда кто это мог сделать? Если мы сами только сейчас прибыли, — задумчиво ответил Максим, глядя на показания детектора Авербаха. — Но сейчас меня беспокоит совсем не это. Меня беспокоит она!
Дмитрий непонимающе посмотрел на своего напарника.
— Прибор Авербаха что-то показал?
— Пока нет, — ответил Максим, — но это ничего ещё не значит. Что-то с ней не так. Нутром чую.
Асами вернулась к ним через десять минут. Теперь заговорил Максим:
— Я вижу, что вы ждёте пополнение в семье. Сколько уже месяцев?
— Пополнение… О, да, конечно. Пополнение! — ответила Асами, сначала не поняв вопроса, а потом, посмотрев на свой живот. — Теперь я должна хорошо питаться… Давайте я вас угощу хотя бы чаем.
Асами поставила перед нутрициологами две чашки и налила в них чай.
— У Кайоши есть толстенный альбом, в котором он часто рисует. Иногда я втайне беру его и смотрю вечерами, — Асами хихикнула смотря куда-то вдаль, словно забыв, что находится при гостях. — Хотите, я могу его показать. Думаю, мой сын не будет против…
Асами принесла альбом и положила его на кухонный стол. Дмитрий из вежливости смотрел на рисунки сына Асами и с мольбой в глазах то и дело поглядывал на напарника. Но Максим на удивление был очень серьёзным, и он не отводил взгляда от Асами и прибора Авербаха, поглядывая то на неё, то на прибор.
Наконец, когда Асами пролистала практически до самого последнего рисунка в альбоме, она сказала:
— Простите, мне нужно проведать детей…
Нутрициологи снова оказались в одиночестве. Максим отошёл в сторону, а Дмитрий остался сидеть за столом. Рисунки Кайоши действительно были хорошими, но Дмитрию не было дела до них. Он ещё раз посмотрел на альбом, но уже с раздражением и перелистнул последний лист. То, что он увидел там заставило его с ужасом вскочить из-за стола.
— Я наконец-то нашёл её медицинскую карту. Асами не ждёт ребёнка… — раздался голос Максима из-за спины Дмитрия. После чего прозвучал характерный щелчок, означавший перевод дезинтегратора в боевое состояние.
— Что… пресвятая… Что это такое?! — воскликнул Дмитрий, указывая на кошмарный рисунок из альбома Кайоши.
— И все её родственники уже мертвы, — произнес Максим, глядя в альбом.
На последней странице альбома ребёнка были изображены двое людей, которые склонились над окровавленными останками третьего. Очевидно те двое были Асами и её муж — Джун. А третьим был их старший сын.
Нутрициологи поднялись за Асами на второй этаж. На этаже было темно, и они активировали свои наплечные сканеры. Сверяясь с показаниями детектора Авербаха, они подошли к детской комнате. Из неё исходил слабый красный свет и были слышны ужасающие звуки, похожие на хлюпанье или чавканье. По спине Дмитрия пробежал холодок. Они зашли в детскую комнату. От увиденного его чуть не стошнило. В кровати, где должен был лежать ребёнок, находилась лужа крови и останки человеческой плоти, над которой склонилась невысокая женщина. На полу лежал работающая лампа, испачканная кровью и источавшая красный свет. Асами заметила белый свет сканеров и моментально развернулась. Максим выстрелил первым, но Асами успела увернуться от выстрела. В одно мгновение она преобразилась. Превратившись из милой женщины в ужасающее бледнолицее чудовище.
Подпрыгнув к потолку, она метнула своими конечностями в Максима, но тот успел увернуться и сделать ещё один выстрел. Ему удалось попасть в заражённую плоть и превратить её в чёрную дымку. В комнате стало темно. Вися где-то у потолка и держась своими новыми отросшими конечностями, которые превратились в присоски, Асами заговорила, из чёрного облака сажи, нарочито ласковым голосом:
— Вы обещали, что не навредите моим детям!
Облако развеялось и на этих словах живот Асами раскрылся словно роза, сделанный из мяса, по краям которого торчали острые клыки, способные разорвать человека в одно мгновение.