— Ладно, расскажешь про Марс в другой раз, мы уже на месте, — прервал своего напарника Максим.
Он припарковал машину и их уже ждал худощавый работник депо в униформе железнодорожника. Дмитрий ожидал, что их поведут к поездам, но вместо этого они вышли через депо, затем спустились по подземному переходу, прошли несколько бронированных дверей и наконец оказались между двумя огромными монорельсами, оплетёнными толстыми проводами и кабелями. Монорельсы были под высоким напряжением и приближаясь к ним Дмитрий ощущал, как волосы на его затылке вставали дыбом. Пахло свежестью — верный признак наличия озона в воздухе. На небольшом участке, под монорельсами находилась желеобразная куча. Луч света еле протискивался сквозь нависшую паутину проводов. Дмитрий пожалел о том, что присмотрелся. Куча состояла из человеческих волос, переломанных костей с остатками кровеносных сосудов, обрывков одежды и какого-то мусора.
— Можно каким-то образом отключить питание монорельсов? — спросил Максим, присев на корточки.
— Не-а, если мы их отключим, то включить заново не сможем. Тут используются сверхпроводники для их запитки, а если их вырубить, то система сгорит… Как-то в общем так, — ответил гнусавым голосом железнодорожник, после чего он сделал паузу, почесал затылок и снова обратился к Максиму: — Вы же видите там… Ну…Это… Бл… Что это?!
— Я не уверен, нужно подползти поближе, — ответил Максим. — У вас есть шариковая ручка?
Железнодорожник, похлопав себя по карманам нашёл в нагрудном кармане пишущую ручку.
— А что вы собираетесь писать? — спросил железнодорожник, но Максим проигнорировал вопрос и взял ручку.
— Спасибо, я скоро её верну.
После чего Максим пополз к органическим останкам. Дмитрий с недоумением наблюдал за своим напарником, не понимая, зачем ему могла быть нужна шариковая ручка. И когда уже Островский лёг на землю и пополз к останкам, Дмитрий с неохотой, тоже лёг на живот и пополз следом. Над их головами проходили толстые кабели, которые издавали низкий гул. От чего Дмитрий инстинктивно вжимался в землю ещё сильнее.
— Это то, что остаётся после человека, когда его съедает человекоед, — сказал Максим, — видишь ли, эти существа не могут поглотить одежду и кости, поэтому перед нами…
— Испражнения… — завершил за него Дмитрий, подползший рядом.
— Кхм… Не стоит так выражаться о покойных, Дима, — ответил напарнику Максим доставая свой прибор Авербаха.
Несколько минут спустя Максим наконец сообщил, что никаких явных следов не осталось в окружающем пространстве, а это могло значить только одно — человекоед находился внутри поезда, а не под монорельсом. После этого Максим достал шариковую ручку и её концом стал расковыривать останки.
— А вот то, что нам и поможет! Билет покойного! — сказав этой Максим с довольным видом пополз обратно.
На лице железнодорожника читалось отвращение и ужас, когда она смотрел на нутрициологов. Он хорошо расслышал последние слова Максима о природе тех органических останков.
— Вот! Прошу! Ваша шариковая ручка, — сказал Максим протягивая её обратно железнодорожнику чистым краем. Тот взял её и поднял до уровня глаз, в этот момент с противоположного края когда-то пишущего инструмента, упала приличная капля вязкой красноватой жидкости, от чего железнодорожник с трясущимися руками выронил её и в страхе отшатнулся назад.
— Вам известны сообщения о исчезновении людей? — обратился Дмитрий к железнодорожнику, когда нутрициологи вернулись обратно под открытое небо.
— Н-н-нет, ничего такого!
— А стоял ли на этом месте недавно вагон? — на этот раз задал вопрос Максим.
— Да, кажется ещё вчера.
— В билете покойного было указано, что он ехал до Нео-Москвы.
— Если мне не изменяет память, поезд о котором идёт речь, должен вернуться сегодня вечером и сразу же отправится в обратный путь.
— Тогда мы подождём, — ликующе ответил Максим и нутрициологи направились в здание депо, чтобы там и ожидать поезд.
— Я вижу твоё ухо почти полностью приросло.
— Что значит почти? Всё должно быть… А вы опять шутите. Я понял, — ответил Дмитрий, развалившись на спинке кресла. — Максим Арсеньевич, я хотел сказать…
— Если ты о том, что я не выходил на связь вчера, — ответил Максим. — Я хотел дать тебе отдохнуть после больничной койки и пойка.
— Это тоже, но я хотел сказать вам спасибо за Карину, — договорил Дмитрий.
— Кхм… За Карину? Послушай, меня внимательно. Карина не так проста, как кажется. Несколько дней назад она одним кухонным ножом убила четырёх имплантаторов.