— Максим Арсеньевич… — начал говорить Дмитрий. — Понимаешь, он потерял семью и руку из-за человекоедов, и иногда у него словно крышу сносит. Я не знаю, как это объяснить, — Дмитрий сделал паузу. — Даже вот, например, взять его поединки с человекоедами. Я не знаю другого такого нутрициолога, который входил бы в прямой контакт с ними.
Из гостиной раздался звонок видеофона, подключенного к нейросети.
— Как бы сказал Максим Арсеньевич: «Вспомнишь Солнце вот и лучик», — раздражённо произнёс Дмитрий и отодвинул тарелку.
Карина осталась на кухне и теперь только голос Дмитрия доносился из гостиной:
— Да? Максим Арсеньевич, сейчас уже… Нет, но я хотел бы… Я понял. Скоро буду.
Дмитрий вернулся на кухню.
— Карина, — обратился он к имплантатору. — я должен уйти. Можешь меня сегодня не ждать. Кажется, случилось что-то серьёзное.
Дмитрий, выйдя из дома, сразу вызвал аэротакси. Через несколько минут к входу в подъезд подлетело воздушное судно. Он любил пользоваться этим видом транспорта, хотя и редко у него это получалось. Удовольствие было не из дешёвых, но его скромный оклад нутрициолога позволял это делать. Дмитрию хотелось снова ощутить это — ощущение взлёта.
Власов зашёл внутрь и сел на пассажирское место, он не заметил, что внутри работал нейроинтровизор. Этот прибор работал подобно телевизорам, которые были широко распространены во второй половине двадцатого и начале двадцать первого века, но в отличии от телевизора, нейроинтровизор проецировал картинку сразу в мозг, а проводником сигнала была нейросеть. Перед внутренним взором Сергея вспыхнуло довольное и пухлое лицо ведущего вечерних новостей Бори Тай. Он повернулся к своей соведущей и произнёс:
— Мэри, ты пробовала новый сорт человечины? Этот вкус просто нельзя описать словами!
Картинка отдалился от его довольного лица с лёгким румянцем на щеках, и теперь стало видно, что он и Мэри находились на небольшой кухне, где они готовили генно-модифицированное человеческое мясо. Дмитрию стало плохо, когда он увидел на их столе сгусток точно такого же мяса, что он видел несколько часов назад в канализации. На столе в пластиковом пакете лежал умерщвлённый фрагмент человекоеда.
— Сегодня мы будем готовить тефтели. Мэри, ты пробовала что-нибудь подобное?
— Нет, Бори…
Дмитрий больше не мог смотреть на происходящее и усилием воли отключился от трансляции нейроинтровизора. Бори Той и Мэри вывели Дмитрия из равновесия. Человеческое мясо — популярная и дешёвая пища, которую продают почти на каждом углу, но сам Власов никогда к ней не прикасался. Немногим известна истинная природа этого продукта, а те, кто знают правду, не прикасаются к нему.
«Стали бы люди потреблять подобное по доброй воле, если бы знали, как, а точнее из чего оно производится? Думаю, что нет. Придёт день, когда человечество воспарит и не упадёт. И такие люди, как Бори Той и Мэри исчезнут из передач нейроинтровизора» — мечтал Дмитрий. Из-за передачи он и забыл, что скоро должен начаться спуск. Внезапно Дмитрия вжало в кресло с чудовищной силой. Аэрокар падал в Ад, который люди называли мегаполисом.
По небу красной краской растёкся закат, когда Дмитрий прибыл в штаб-квартиру подразделения.
— Максим Арсеньевич, я ужинал, когда вы меня вызвали, — недовольно произнёс Дмитрий, встретив своего напарника в коридоре, ведущий в «Зал совещаний».
— Пока ты кушаешь свой ужин, кто-то возможно жрёт безвинных граждан. Кто если не мы спасём их, Дима?
Они оба замолчали. Вдруг Максим вспомнил лицо Леры, дочери директора, что он видел на фотографии и отчего-то ему стало невероятно тошно на душе:
— Да…
— Простите. Вы правы, — перебил его Дмитрий. — недосыпание плохо на мне сказывается. Уже есть какая-та информация по новому делу?
— Мне известно немного. Только то, что пропало несколько человек в китайском квартале, — ответил Максим, когда они уже садились на свободные стулья в «Зале совещаний».
Кроме них в зале находилось много людей. Глядя на их лица, Дмитрий подметил про себя, что не видит здесь людей старше пятидесяти лет. И кроме этого, у многих имелись протезы и имплантаты, которые замещали потерянные конечности и органы в борьбе с человекоедами. Когда-нибудь это должно было ждать и его, но пока Дмитрию Власову везло, а возможно, это была заслуга его напарника — Максима Арсеньевича.
— Женя, что случилось? Не томи душу, мы и так уже все на взводе, — обратился Максим к единственному седому старичку с изуродованным лицом и искусственным кибернетическим глазом, который стоял в центре зала.