– Ну и как я тебе? – задорно улыбнулась Катарина, – Замуж мне ещё рано, но всё равно интересно.
– Пока не пойму. – серьёзно ответил Максим, – Помоги мне подготовить Челябера к показательным выступлениям, в процессе определюсь.
– У меня две тренировки в день, Максим. А по ночам мне тренер не разрешит.
– Мой тренер с твоим тренером договорится, и ты перейдёшь в нашу группу.
– В "Наследники ушедших"? Заманчиво, скрывать не буду. А если мой тренер не согласится?
– Его сразу расстреляют за измену Родине. – уверил Воронов, – Как злонамеренного и убеждённого врага народа. Ты – первая немка, призванная в нашу команду. И не кем-то, а лично Челябером, он тут уже всех обнюхать успел. Так что кровь тренера будет на твоей совести, ведь только ты способна пробудить в нём самопожертвование. Так-то он за пять тысяч долларов ещё и в задницу поцелует.
– А в задницу то почему? За доллары он и тысячу задниц поцелует, но неужели вам это нравится?
– Ты понимаешь, что я понимаю, что ты понимаешь. В том числе и про задницу. Овладеешь русским – поймёшь глубже.
– Насколько глубже?
– Ты меня уже бесишь, но Челябер настаивает на продолжении знакомства. Как тренер, ты ему уже нравишься.
– Он что, у вас тут главный?
– В некоторых вопросах – да.
От пребывания в "группе Савельева", Катарина Витт пребывала в натуральном культурном шоке. В крошечный бар, куда каждый вечер спускался Савельев, была очередь. Очередь, в которую записывали, как на приём к "Вице-Главе СССР". Записывали даже Жана-Поля Бельмондо, Аль Пачино, Марлен Дитрих, Фрэнка Синатру и так далее, но Катарины это не касалась, у неё был пропуск с отпечатком лапы енота. Максим был довольно часто занят (кстати, Катарина так ещё и не увидела ни одной его тренировки), но встречи он очевидно искал (любой женщине это было очевидно без всяких сверхспособностей). На встречи в бар он всегда спешил, но в постель залезать не торопился. Вместо собственных тренировок, Катарина теперь тренировала енота, которого научилась каким-то образом понимать, Воронов за этим процессом постоянно присматривал на коньках, а Савельев иногда с трибуны. Обязательную программу Катарина выиграла не автомате, на старой базе, а нового ей так ничего и не дали. Вот и всё, уже завтра короткая программа.
– Ты всё зафиксировал, Максим?
– Всё, Семён Геннадьевич, вырубаем её, пусть выспится. Код адаптации к её мышечной моторике я написал. Дальше дело Челябера, это ведь он у нас эстет.
А Катарина ещё думала, что тренирует енота… Вот ведь дура! Ведь сразу было понятно, что ничего непонятно, однако выводы уже успела сделать, коза безрогая. И концепцию с доктриной успела составить, но Максим в её постель почему-то так и не лез. Короткую программу она исполнила как во сне, ведь только во сне можно так прыгать, практически летать. Исполнив два прыжка в три с половиной оборота, короткую программу Витт выиграла за явным преимуществом.
– Максим, а про жену ты не шутил?
– Нет. Шутить про такое у меня времени нет. Я довольно ценный инструмент, которому всегда есть применение, и график мой планирует настоящий садист. Так что только полный дурак, или мазохист, стал бы шутить в такой ситуации. Ты мне подходишь. Не ты одна, но Челябер почему-то выделил именно тебя. Вот я и приехал на тебя посмотреть
– И что говорит Челябер? – подпустив в голос яда, поинтересовалась Катарина Витт.
– Он всегда выражается слишком заумно, и последний пакет данных я ещё не перевёл. Но ты – "ништяк". Это термин такой. Короче, мне, как самка, ты подходишь. Это ещё не помолвка, но уже, считай, сватовство. – Воронов играючи, специально, чтобы позлить, ушёл от пощёчины и легонько дотронулся пальцем в районе левой ключицы, Катарина обмякла. Нет, она могла шевелиться, просто ей этого было не нужно.
– Она люто-бешеная, как кобра, Челябер, даже договорить не даёт? Ты уверен? – Катарине Витт чудился диалог на русском языке, который она, почему-то, понимала, – Ну, если уверен, то так тому и быть. Самка очень агрессивная, но это от недостатка внешних вызовов. Да, согласен, – я тоже не подарок в этом смысле, да, ты прав, её агрессия и мне на пользу пойдёт.
– Я вас слышу, – потрясла головой Катарина Витт, словно вытрясала воду из ушей, поле ныряния.
– Хорошая самка, – послышался ей ответ Челябера – видишь, какая чуткая. Меня почти сразу услышала. Сумасшедшая, конечно, но зато симпатичная, а где теперь лучше найдёшь? Ты же не идеалист-прожектёр, сам всё видишь. Над гендерным расколом работает тот-же персонаж. Эта самка – сумасшедшая феминистка, но тем интереснее станет ваш брачный танец. Её потомство очень ценно для сохранения вашей популяции. А самки ваши… они теперь все по-своему сумасшедшие, других нет, так что не капризничай.