Старбак был шокирован.
- Но у вас ведь есть и гостиницы, а люди любят купаться и дети хотят играть в песке. А у них не будет такого шанса, потому что акула по-прежнему здесь.
- Ее убили. Я об этом читал.
- Это Броуди сказал, что ее убили. У него же был участок земли, который он продал под казино, и теперь он принадлежит вам.
"Наконец-то подбирается к сути, - подумал Москотти, - но что этот дурачок надеется получить за подобные слухи, в которые никто не верит?"
Старбак продолжал.
- Я никому об этом не говорил. Сейчас цены еще высокие. Но если я скажу Гарри Мидоузу в "Эмити лидер"... - Он ткнул пальцем вниз. - Цены на недвижимость пойдут вниз.
- Я не верю в вашу акулу. Почему вам поверит газета?
Старбак зажевал губами, как лошадь, которой дали клок сена.
- У меня есть фотография.
- Что ж, давайте посмотрим, - предложил Москотти, проявив легкий интерес.
Старбак вспотел.
- За нее надо заплатить.
Москотти ухмыльнулся, взял с прилавка бутылочку и взглянул на этикетку.
- Что это?
Старбак удивился.
- Это лекарство для Эллен Броуди.
- Вам случалось его принимать?
Старбак тупо покачал головой.
- Хотели бы попробовать? - Москотти взглянул на него и понял, что тот начал смекать, в чем дело. - По бутылочке за раз?
Старбак отшатнулся. Москотти повернулся и швырнул бутылочку в сторону племянника на той стороне аптеки. Парень тут же подскочил к нему, уставившись на его губы. Москотти провел рукой в сторону рядов пузырьков, и парень пнул ногой подставку под полкой. Бутылочки с сильным звоном полетели на пол. Старбак закричал, как от боли. Москотти вновь кивнул племяннику, и тот перевернул шкафчик с парфюмерией. Запах тысячи роз заполнил магазин. Москотти поднял руку и повернулся к Старбаку.
- За фотографию этого достаточно?
Старбак стал жадно глотать ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.
- Лина! Лина!
Москотти зашел за прилавок, взглянул на полки с лекарствами, подхватил старинную пишущую машинку и швырнул ее в шкаф. Племянник радостно улыбнулся, схватил Старбака за халат впереди, приподнял и прижал к стене. Показал ему кулак.
- Так где же фотография? - спросил вежливо.
У задней двери показалась миссис Старбак - насмерть перепуганная хлипкая старуха.
- Давай фотографию! - требовал Москотти.
Старбак сжал губы.
- Не дам!
Москотти перевел глаза на племянника. В его руке появился пистолет 38-го калибра, который он выхватил из-под мышки. Парень прицелился Старбаку в пах.
- В сейфе, - прохрипел Старбак. - Надо открыть сейф.
Як-Як, склонившись над водой, спустился еще на одну ступеньку. Предмет по-прежнему тихо покачивался на воде. Як-Як пнул его резиновым сапогом, и он всплыл на поверхность. Як-Як чуть не упал в воду и услышал, что кто-то кричит. Через минуту он понял, что крик исходит от него...
Из воды всплыл труп человека без головы. Виднелись куски кожи, отходившие от шеи и подбородка. В груди зияла огромная дыра. Правая нога свисала вниз, как на резинке, а на ней болталась полосатая пижамная штанина.
Все еще крича, Хаймэн поднялся по ступенькам и стал оглядываться. Он заметил, что возле маяка показался катер с Диком Анджело в полумиле от берега. Хаймэн стал ему кричать, но было слишком далеко...
Бормоча себе под нос, он кинулся к аптеке Старбака на углу Уотер и Мейн.
Москотти ждал, пока Старбак возился с сейфом. Фармацевт очень волновался, и не мог справиться с замком. В голове все перепуталось и он не мог вспомнить комбинацию цифр. Москотти отбросил его в сторону.
Ему приходилось работать помощником слесаря. Единственный раз он угодил в тюрьму, когда вскрыл сейф в супермаркете. С этим ему удалось справиться за восемьдесят секунд.
Москотти отошел в сторону и жестом пригласил Старбака. Фармацевт упал на четвереньки и стал шарить рукой в глубине сейфа. Он вынул длинный конверт, а из него достал фотопленку. Москотти посмотрел ее на свет. В самом конце были два снимка. Рот у него непроизвольно раскрылся, и он стал искать очки, которые практически никогда не надевал. Нацепив очки, Москотти стал рассматривать снимки очень внимательно.
Сердце забилось учащенно.
Да, видимо, он вначале ничего не понял. Еще мальчиком ему доводилось видеть акул у Мессины, телевизор не в счет. Видел он акул и в "Мире моря" вместе с сыном, когда акулы рвали куски мяса на потеху туристам. Но у них не было ничего общего с чудовищем на фотографии.
- Боже мой! - вырвалось у него.
Над сжавшимся в комок аквалангистом в костюме для подводного плавания нависла громадная тень, заканчивавшаяся колоссальной пастью, утыканной белыми зубами. Пасть была не меньше двери в гараж его дома. Вдали можно было разглядеть хвостовой плавник ростом с его племянника.
Холодок пошел снизу, захватил его руки и ноги, и он как-то сразу ослабел. Москотти перешел к стулу за прилавком. Старбак сжался на полу на коленях, как бы ожидая удара.
"Джонни сейчас был в открытом океане, где могла оказаться и акула", - в висках у Москотти застучало.
- Когда? - Неожиданно потребовал Москотти и сильно ударил Старбака ногой в пах. Фармацевт согнул колени и захныкал, как побитый пес. - Когда? Когда это было снято? Кто снимал?
- Аквалангисты... На прошлой неделе, - простонал Старбак.
Москотти почувствовал, как им овладевает гнев, чего никогда не бывало в прошлом. И одновременно - страх, какого он никогда не знал, потому что испугался не за себя, а за Джонни.
Чудовище с фотографии было способно разбить лодку сына, стереть ее в порошок, разрезать сына пополам ударом хвоста, проткнуть его верхним плавником, смешать его плоть и мозги с водой.
Аквалангистов не нашли...
Еще был случай с катером и лыжницей...
А вчера чуть не погиб тот парень...
Он взглянул на Старбака и увидел его не распластанным на полу, а валяющимся в заброшенном карьере возле Квинз с петлей из проволоки вокруг шеи... Ноги задрались к голове, а он усиливал давление на проволоку, заставляя его мучиться час за часом...
Возможно, Старбак прожил бы целую ночь, а они бы попивали вино и наблюдали за ним. Если что-то случится с Джонни, они позволят ему умереть только через несколько дней.
И старуха тоже. Ведь и она обо всем знала. Они заставят ее смотреть, как умирает ее муж, и мучиться над мыслью, постигнет ли ее та же судьба...
- Акула! - заорал кто-то у входа в аптеку. - Вернулась акула, будь она проклята! Там в воде! Где-то там!
Москотти круто развернулся. Это был владелец лавки с пристани.
- Где?
- Там в гавани труп, - бормотал Хаймэн. - Труп возле пристани. Я смотрю вниз... Плавает возле пристани... Звоните Броуди... Я посмотрел вниз, а там...
- Джонни?
- Чей труп?
- Да ничего фактически не осталось, - причитал он. - Ничего не знаю!
Истерично захлебываясь, Хаймэн пытался набрать номер телефона.
- Плохо... Ничего не осталось... Она вернулась...
- Труп подростка?
Он набирал номер.
- Нет головы. Все сжевано... - Ему удалось дозвониться. - Броуди? Лен?
Москотти овладел собой. Значит, не Джонни. Да и времени было бы мало. Черт, ведь это наверняка был Джеппс. Ну, конечно же, Джеппс, кто же еще? А теперь что делать? Ведь Джонни и акула были там в открытом океане...
Вернулся страх в десять раз сильнейший, чем прежде, и чувство гнева, которое ему удалось чуть охладить. Он их всех уничтожит тут же, на месте, вместе со свидетелем, потом забьется в дыру у себя в Квинз и пускай Броуди докажет, кто виноват. Но у него не было с собой оружия, он его никогда не носил.
Москотти повернулся к фармацевту.
- Значит, говоришь, неделя?
Старбак не ответил. Москотти повернулся к племяннику, приложил ноготь большого пальца к зубам и резким жестом отвел в сторону.
- Нет! - закричала женщина, бросаясь к мужу, но Москотти перехватил ее на пути.