- Ты чего? - удивился приятель.
- Боялся, что тебя догнали, а здесь засада. Ладно, к делу!
И оперативник подробно рассказал о находках. Бриллианты отыскать не удалось, а вот пистолет, из которого пристрелили медвежатников, спокойно лежал в верхнем ящике комода.
- Вычищенный и снова готовый к применению. Так что сомнений нет. Антон, срочно санкцию на арест и обыск! Иначе он уйдёт с брюликами!
- Просил, Юра. А судья отказал, говорит, что это должен делать Зорин. А тот тупо упёрся - нет, и всё. Ему только Де Бирс нужен, и Проничев туда не вписывается.
- Иди выше! В конце концов, сам оформи постановление, временное, даже без прокурора. Ты пойми, победителей не судят! Придём, высыпем перед важняком мешок брюликов, и всё, мы в дамках!
Сазонов обрушивал на следователя то град упрёков, то менял тактику и соблазнял перспективами немедленного повышения в чине и должности, но Раков стоял насмерть. Он привык просчитывать ходы наперёд, предусматривая негативные последствия, и никогда не принимал поспешных решений. Сазонов же, в отличие от рассудительного друга, в силу профессии - привык действовать импульсивно, полагаясь на интуицию, которая, надо признать, пока ни разу не подвела. Друзья категорически не сошлись во мнениях. Глянув на часы, оперативник подвёл черту в споре:
- Понял. Ты струсил. Значит, буду действовать один. Прощай!
- Ты что задумал?
- Я с ним теперь неразлучен... Он хочет свалить в Монголию? А я ему всё телевидение испорчу...
- Сдурел? Один? Боевиков насмотрелся?
- Хочешь помочь? Выбивай вертолёт, бери СОБР и встречай меня вот здесь, - майор развернул к себе монитор, вывел на него карту, поставил метку.
Раков пристально посмотрел на него, открыл рот, словно собираясь спросить, но закрыл и отвёл глаза в сторону. Сазонов понял, усмехнулся, озвучил сомнение, обуревавшее следователя:
- Не свалю ли я с камушками? А ещё друг, называется... - встал, направился к двери, открыл, обернулся и отрезал. - Да хоть бы и так! Ты всё равно не в деле. А мне с Проничевыми в одной стране тесно.
**
Ливень обрушился внезапно, будто острые скалы водораздела вспороли туче брюхо. Сазонов вжался в укрытие, созданное прихотью камнепада из трёх обломков. Струи воды косо били по уклону, образуя потоки, и стекали в ручей. Тот на глазах крепчал, вздымался, заполняя проточенное за века русло. Пара минут - и камни, недавно обвалившиеся туда с кручи, заворочались, поддаваясь напору.
Ветер, сорвавшийся с перевала, ударил в скалу, отскочил, заметался, разыскивая проход. Послушные ему капли залетели в укрытие, намочили брючины оперативника. Поджимать ноги было уже некуда - на спину текло с верхнего камня. К боли в позвоночнике добавился холод, который не принёс облегчения, но вызвал озноб.
Обхватив колени руками, майор подумал, что силы иссякают слишком быстро. На действительной службе он со своими разведчиками неделю просидел в засаде без еды и крова, и ничего, даже не чихнул. А тут, в горах, всего вторые сутки - а уже кашель по полной программе.
- Плохой я супермен. Ракова бы сейчас. На вертолёте. И взвод СОБРа.
Ливень стих так же быстро, как и начался. Поток стал убывать, теряться среди валунов. Выглянуло солнце. Скалы закурились испарениями. Со стоном - а кого стыдиться? - Сазонов выбрался из укрытия. Он глянул вниз, где ущелье превращалось в распадок, и тотчас присел, прячась на камень.
Два человека поднимались на перевал. Им оставалось пройти до водопада, затем обогнуть цирк по узкой полочке и только тогда выйти на финишный отрезок, оставляя заснеженную вершину слева. А там - пологий спуск в долину. И - здравствуй, Монголия!
Майор не сомневался - это шли его "клиенты". Почему двое, хотя ожидался один Проничев?
- Может, проводник? А, без разницы. Потом разберусь, кто есть кто! Брать... А вот как?
Майор помнил, что за одиночной скалой, этаким останцем на манер Красноярских столбов, лежал относительно ровный участок в своеобразной ложбине. Там сходились сразу три ручья, образуя уже горную речушку, которая сразу низвергалась пятиметровым водопадом в глубокую чашу. Преодолевать поток путнику приходилось прыжками по камням, что делать возможно только по очереди. Речушка не то что журчит, а вполне громко шумит, заглушая обычный голос. И более удобного места, чтобы перехватить "гостей" поодиночке - не найти.