Спенсер взглянул на часы и смерил расстояние, оставшееся до аэропорта; выплюнув пресную жвачку в окно и постучав по плечу водителя, он протянул ему десятидолларовую банкноту, отворил дверцу и вытащил свой чемодан на дорогу.
— Эй! Куда? — взвыл водитель, будто Спенсер был его личной собственностью.
— Извини, приятель. Опаздываю на самолет.
Водитель высунул в окно багровую от ярости физиономию.
— А меня здесь оставишь? — вопил он. — Без заработка? Я здесь могу весь день проторчать!
— Вот потому я и потопаю на своих двоих, приятель. Надо успеть на самолет. Извини. — Спенсер поднял свой чемодан и зашагал к аэропорту.
Водитель выскочил из машины и встал посреди шоссе, потрясая кулаком с зажатой в нем банкнотой.
— Ты меня здесь на мели бросаешь? — визжал он.
Спенсер вздохнул и продолжал идти, стараясь не слушать яростные шоферские протесты. День был жаркий, идти предстояло далеко. По своей натуре он был не приспособлен иметь дело с такими неприятностями.
Водитель за его спиной дождался, пока Спенсер удалится настолько, чтобы стало ясно — за сдачей он не вернется. Тогда он принялся громко жаловаться всем тем, ждущим в машинах, кто мог слышать:
— Видали, что этот сукин сын со мной выкинул? Нет, не видели? Эти проклятые бывшие кинозвезды считают, что им все можно!
“Что ж, — подумал Спенсер, — по крайней мере он меня узнал”.
В плотной духоте багажной сортировки Мэхон отчаянно ковырял замок дешевенького кораллового чемодана. Как ему хотелось, чтобы здесь был Линч! Линч мог отщелкнуть этот замок одним сердитым взглядом. А ему, Мэхону, приходится сражаться с паршивой скобянкой на чемодане, который он может ногтем распороть.
Как просто все было бы, не пропусти он Спенсера. Все, что было бы нужно, — это поднять с конвейера чемодан от Марка Кросса и заменить его дубликатом с украденным добром.
Игрушечный замок наконец поддался, и Мэхон распахнул чемодан. Он был набит женскими вещами: трусики, лифчики, сандалии, чулки, “Тампэкс”, легкие джемпера, блузки. Вывернув все наружу, словно внутренности из распоротого трупа, он открыл свой чемодан и поднял деревянный ящик, облекавший свинцовый кейс.
Треснувшие деревянные планки мешали, и он отодрал их, сунув в чемодан “МК". Кейс вошел, заняв всю ширину чемодана. Он набил вещами пустые места, затолкал свитер, пижамы, сверху бросил лифчик, блузку и захлопнул крышку.
Он проверил картонный ярлык, привязанный к ручке чемодана, и записал имя женщины, номер рейса, место назначения и номер багажа: “Бернадетта Финлетгер, Нью-Йорк — Рим, рейс №507”.
Чемодан мисс — или миссис? — Финлетгер он поставил опять на конвейер. Посмотрел, как пневматический подъемник переворачивает его и отправляет вниз по желобу на погрузочную платформу. Остатки женских вещей он запихал в чемодан “МК”. Потом выкатил тележку из сортировочной. Теперь ему надо было поторопиться назад, в Манхэттен, и рассказать Холлистеру об изменениях в плане.
Глава восемнадцатая
На контрольной башне начальник службы безопасности передал охраннику боевика свой тяжелый бинокль и указал в направлении залива у восточной части поля.
— Погляди–ка туда, на воду у пляжа, сразу за островком высокой травы — не ваш ли это броневик?
Охранник взял бинокль и медленно осмотрел далекую полоску пляжа. Внезапно он замер и, перегнувшись вперед, как будто лишние дюймы могли сделать картину отчетливее, отрегулировал линзы и поймал полузатонувший броневик в фокус.
— Точно! — вскрикнул охранник. — Это он!
Начальник кивнул и направился к двери, жестом приглашая охранника с собой.
— Может, эти подонки еще там!.. — с надеждой воскликнул охранник, выходя с ним из башни. — Может, они потонули!
— Конечно, это многое нам облегчило бы, — ответил шеф.
Перед тем, как выйти из здания терминала, Мэхон заплатил пять центов и вышел на обозревательную платформу. Там он опустил монету в щель, что позволяло шестьдесят секунд пользоваться мощной оптикой, установленной на перилах.
Он осмотрел зону пляжа, нашел затопленный броневик. Потом пошарил объективом вправо-влево, пока не пересчитал патрульные машины, перекрывающие дороги. Снова развернул трубу и исследовал залив. С этой стороны железнодорожного моста было всего три лодки похожего размера. Ни в одной из них не было ни Линча, ни Уэбстера. Мост закрывал ему обзор другой стороны залива.