— Ты выглядишь усталым, — сказала она по-итальянски.
— Теплая ванна — все, что мне нужно, — ответил он. — Но сперва мне надо заказать разговор. — Он кивнул на “фиат”. — Надеюсь, я ничему не помешал.
Она погрозила ему пальцем.
— У тебя дурные мысли. Посетитель не ко мне. К тебе.
— Ко мне? — Холлистер удивился. Ни у кого из его знакомых не было маленького “фиата”. И уж никто не знал, что он возвращается домой именно сегодня. — Кто?
— Какой–то синьор Эмбоа. Он сказал, что ты будешь его ждать.
Асиди Эмбоа стоял перед окном, обращенным к морю. Это был коренастый человек несомненной физической мощи, аккуратно упакованный в черный шелковый костюм строгого покроя. Он стоял, сцепив руки за спиной, широко расставив ноги, и смотрел на море, но не видел его.
Войдя в комнату, Холлистер подумал, стоит ли так синьор Эмбоа с тех пор, как приехал, или он принял эту позу напускного безразличия, услышав, как Холлистер подъехал.
— Мистер Эмбоа?
Эмбоа повернулся. Лицо его было плоским и костлявым, как у боксера. “Хороший средневес”, — подумал Холлистер. Глаза у Эмбоа посажены глубоко, близко к широкому носу. Маленькие, круглые, с жесткими непроницаемыми зрачками.
— Мистер Холлистер, — Эмбоа двинулся навстречу Холлистеру. Небольшая, мускулистая рука протянулась в приветствии. Даже улыбаясь, лицо Эмбоа каким–то образом оставалось невыразительным.
— Не припомню, чтобы мы встречались прежде, — устало сказал Холлистер.
— У нас есть общий друг. Полковник Абуд. Можем мы поговорить наедине?
Холлистер повернулся. Эсмеральда стояла, наблюдая, в прихожей прямо напротив гостиной. Холлистер кивнул ей. Она прикрыла дверь.
— Вы прямо из Масабары... — начал осторожно Холлистер.
— Совсем нет, — сказал Эмбоа. — Я из посольства в Риме.
— На вашей машине нет дипломатического номера.
— Я, можно считать, прикомандирован к посольству.
— Могу я предложить вам выпить? — спросил Холлистер, направляясь к бару.
— Благодарю, не сейчас.
Холлистер наполнил стакан бренди с содовой для себя.
— Я полагаю, что вы и будете связным между полковником Абудом и мною?
— Чуть больше, чем связным. Я обязан, так сказать, нести ответственность за вас в течение всей акции.
Рука Холлистера сжала стакан.
Эмбоа улыбнулся своей мертвенной улыбкой и мягко продолжал:
— Скажем так: полковник Абуд нуждается в определенных гарантиях вашего неиссякаемого энтузиазма после вашего отъезда из Синобара.
Холлистер покачал головой. Нет, он хочет выпроводить Эмбоа из дома и позвонить Джеффри. И его не очень волнуют переживания гостя по этому поводу.
— Прошу прощения, но я не работаю, когда мне глядят через плечо. Или вы доверяете мне эту работу, или я ее вообще не делаю. У меня нет ни места, ни терпения, особенно сейчас, чтобы развлекать навязчивых гостей.
Лицо Эмбоа не изменило своего выражения.
— Не стоит волноваться. Я и не собирался останавливаться у вас, — так же мягко ответил он. — Мне были даны инструкции показаться вам и проявить свой интерес к проекту, а затем вернуться в Рим. Когда вы будете готовы к операции, известите меня.
Холлистер с облегчением кивнул.
Эмбоа продолжал:
— Вы позвоните в посольство, назовете себя и попросите соединить вас с куратором официальной переписки. Когда я подойду к телефону, я спрошу, в порядке ли контракты. Вы ответите, что они требуют лишь подписи. И скажете мне, где и когда мы встретимся для того, чтобы я передал вам материалы. Запомните?
— Я запомню. — Холлистер повторил предписанный диалог и, взяв Эмбоа под руку сердечным, как он надеялся, жестом, повел его к двери.
— Если это все, — вежливо сказал Холлистер, — тогда желаю вам спокойного возвращения в Рим.
— Ах, да! — сказал Эмбоа. — Еще одна вещь. — Остановившись, он повернулся и наморщил свой гладкий лоб, как будто не мог вспомнить, что это за вещь. — Меня просили передать вам, чтобы вы позвонили семье.
— В Штаты? — спросил, встревожившись, Холлистер. Он разговаривал с родными по трансатлантическому кабелю каждую неделю. Его переезды были непредсказуемы, и поэтому он звонил сам. Разве что там какая–то новая беда... болезнь... новое правительственное расследование?..
Если бы Эсмеральда получила вызов, она доложила бы ему тотчас, как он приехал. Значит, Эмбоа, незваный гость, подошел к телефону.
— Вы ответили на звонок? — спросил Холлистер с плохо скрытой враждебностью.
Эмбоа оставался недвижим.
— Мне кажется, что вам непременно нужно позвонить сейчас!
— Всего хорошего, мистер Эмбоа, — холодно сказал Холлистер. Повернувшись к Эмбоа спиной, он быстро прошел к столу, покрутил телефонный диск и подождал, пока ответит оператор. Взглянув, он увидел, что Эмбоа все еще в комнате. Прикрыв микрофон рукой, он еще раз вразумляюще сказал: