До сих пор осторожничал, делал вид, что ни при чем, что тяжело одному ворочать делами, но
теперь его корабль полным ходом шел по океану финансового благополучия, оставив за бортом всех неудачников, что не сумели, подобно ему, воспользоваться ситуацией.
Хотя возможно, все эти разговоры были лишь домыслами, Степа не знал. Честно говоря, не верил он в это. Что еще за подпольный миллионер? Миллионеры живут в особняках и передвигаются только с охраной. А тут – вполне обычный трудяга, не из бедных, конечно, но завистников-то у успешных людей всегда полно. Вот и сочиняют всякое.
А дочь его Виолетта - красавица. Маленькая, худенькая, как подросток, с тонкими чертами, волнистыми каштановыми волосами. А самое прекрасное в ней - глаза. Такого завораживающего бирюзового цвета, каких Степа никогда не видел. Наивный парень не догадывался, что это контактные линзы, поэтому был поражен в самое сердце.
Дочь Крицкого где-то училась, жила отдельно, в собственной квартире, но папашу навещала очень часто.
Вчера, когда девушка выезжала с парковки, Степа улыбнулся ей во весь рот и помахал рукой. Однако Виолетта только скользнула по нему скучающим взглядом как по пустому месту. Он был немного уязвлен, но уже чувствовал, что влюбился по уши.
- Так что, приятель, можно? – прервал его размышления человек с чемоданом.
- Нет… Запрещено пропускать посторонних, сейчас старший придет... Да и нет Игоря Львовича, уехал с утра.
- Не, браток, нельзя так нельзя, тогда сам передай, будь ласка. Скажи – от Николай Иваныча, он в курсах.
Степа важно кивнул. А сердце зашлось от радости. Он представил себе, как передает чемодан отцу Виолетты. Может, удастся с ней познакомиться поближе? Вот было бы здорово!
- Хорошо, оставьте, - великодушно разрешил он, мысленно ликуя.
Человек прислонил чемодан к задней стенке будки и моментально исчез, будто растворился в теплом воздухе.
- Это еще что такое? – вернувшийся дядя легонько пнул чемодан.
- Да для Крицкого принесли.
- Кто принес?
- Да мужик какой-то…
- Какой еще мужик? Где он?
- Ушел уже.
- Да ты что! – дядя медленно наливался краской гнева. – Совсем придурок? Взял чемодан неизвестно у кого! А вдруг там бомба?
- Ага, бомба, - хихикнул Степа, но, взглянув на дядино лицо, посерьезнел, - да нет, он вон мягкий, вещи, видать, какие-то. Надо Игорю Львовичу позвонить, он должен знать, вот, я записал: от Николая Ивановича.
- Ладно, сиди уж, умник.
Он принялся названивать Крицкому, угодливо сообщил, что того ждет посылка в виде большого чемодана. Услышав ответ, рассыпался в извинениях, а потом помрачнел еще больше.
- Дебил! Вот же послал Бог племянничка! Не знает он никакого Николая Ивановича, и ничего не должны были ему передать!
Степа слышал, как дядя, досадливо покряхтывая, набирал начальника смены, виновато что-то объяснял. Потом долго курил за будкой: налицо было грубое нарушение дисциплины. Наконец подъехала невзрачная служебная «девятка», которая привезла старшего смены, замначальника ЧОПа и еще двух мужчин суровой наружности.
- Вы ш-ш-што тут, совсем очумели? – злобно шипел зам, стараясь не привлекать внимания проходящих жильцов. - Зачем взяли? Р-р-разгоню всех к чертовой матери!!!
- Да это… - пискнул было Степа, но дядя оттер его мощным торсом на задний план.
- Не спрашивал он ничего... оставил и оставил… и ушел... а мы и не собирались… а он-то – вона – и нет… оно, конечно, если б знать... а так-то… что ж…. – бубнил дядя монотонно, и звук его голоса подействовал на приехавших успокаивающе.
- Если бы, да кабы… Мозги включать иногда надо. Ладно, давайте протокол составлять, - тон начальства уже был примирительным.
Вот необходимые бумаги были заполнены, камеры смартфонов зафиксировали чемодан с разных сторон, Один из мужчин прощупал содержимое через тонкие стенки и пожал плечами. Второй прислонил ухо к мягкому боку, прислушался и отрицательно покачал головой.
- Может, пошутил кто-то? - робко предположил Степа, за что получил увесистый тумак от дяди.
Никто не ответил. Приехавшие сотрудники переглянулись, потом старший махнул рукой:
- Давай!
Уверенные руки потянули «молнию»…
Степа протиснулся между внезапно окаменевшими телами и, вытянув шею, заглянул в чемодан.
Через два слоя толстой прозрачной пленки, полуприкрытый пропитавшимися кровью каштановыми прядями, на него безразлично смотрел дивной красоты бирюзовый глаз.