Потому она и Эйр.
Эйр умеет быть и везде своей, и везде чужой. Все зависит от того, какой стороной она натянет Котовую Шкурку. И от моего поведения, конечно же, а контролировать его я почти не умею, увы. Только моя Красавица от меня не отказалась. Тем и живу.
Так что, все это - не по-настоящему дом. На самом деле дом Эйр Шато-Гренуи - в башне. Только никто об этом не знает. А даже когда кому-то она об этом скажет, не поверит.
Потому что башню эту никто и не увидит. Только мы с нею.
Она приходит в свое не настоящее "домой", завершает там все "домашние обязанности", все, чем обязана дому - и, самом деле, это просто еще одна дополнительная жизнь -, а потом отправляется в то самое, собственное "домой", где можно наконец-то отдохнуть. В башню. Где нет уже никаких глупых (или, если угодно, мудрых) обязанностей.
Башня Эйр стоит в глухом лесу, а в лесу или поют соловьи, или ветер, или тишина. Там не бывает ярого дня: только акварельная заря, колдовские сумерки и звездная ночь, только пасмурное спокойствие. У башни нет дверей: из нее нет нужды выходить, а тем более - входить. Башня - крепость, гавань, приют и дом. Впрочем, неугомонная бродяга Эйр, конечно, соорудила себе подъемник у окна, но пользуется им редко, разве что из праздного желания собрать пьянящих ароматом ягод и диких кореньев, пахучих от жгучей свободы.
Этот лес - не ее.
Эйр возвращается в башню и устало снимает дорожную суму с плеча. Бережно опускает ее в кресло-качалку и разминает шею пальцами. Подходит к камину и зажигает свечи на полке, одну за одной, и уголки единственной комнаты начинают жить. Наконец жить - они так долго ждали, когда вернется Эйр, чтобы снова зажечь жизнь. Не ту Жизнь, которая творит собственные капризы там, снаружи. Та Жизнь самостоятельна и непредсказуема. А ту жизнь, глубинную, настоящую, первоначальную, теплую и единственно правильную.
Затем Эйр подходит к окну и распахивает ставни, чтобы воздух и песня леса ворвались внутрь, поприветствовать нас. Жмурится, замирает на миг, а потом потягивается с наслаждением, да так, что кости похрустывают. Она наконец дома, и здесь ничто наконец не имеет значения.
Эйр разводит огонь в камине, и тот, еще маленький и слабый, цепляясь за чугунную решетку, пытается выбраться наружу и углядеть, как хозяйка башни достает из сумы флакончики со снадобьями и расставляет их на каминной полке, один за другим: желтое Незамерзающее Тепло, зеленую Насмешливую Вежливость, сиреневую Сногсшибательную Искренность и голубые Капли Вечности. Пусть осталось всего на дне - за одну звездную ночь Капли Вечности поднимутся до самого горлышка, Тепло - до половины за одну акварельную зарю, а Искренность - никогда не известно точно, что сотворят с нею колдовские сумерки или пасмурное спокойствие. Насмешливая Вежливость питается воздухом леса, слегка ядовитым от трав и хвои, свежим и дерзким, как цветок папоротника.
Эйр приглаживает волосы, уронив случайные взгляд в зеркало, строит самой себе веселую гримасу и выпускает меня на коврик у огня, что уже окреп.
- Дома, - ласково улыбается она мне. Как я люблю ее. Кто из нас полюбил первым?.. О, это отдельная история, и без капризной Жизни тут не обошлось. Конечно, мы ссоримся, но: любим друг друга беззаветно, и это - неоспоримая истина.
Теперь я могу выгнуться по-кошачьи: здесь и я дома, можно бормотать-чавкать-сопеть, царапать таинственные даже для меня символы на стенах, разваливаться животом кверху, думать вслух, носиться без цели по углам или смотреть часами в одну точку, обнимать старую пыльную люстру и измазаться до неузнаваемости, мурчать, рычать... Эйр это совершенно не расстроит. Даже, скорее, наоборот.
Эйр подходит к тумбе, на которой стоит игрушечный дом и открывает потайной карман сумы: маленькие человечки Внутренних Личностей один за другим спешат занять места на своем долгожданном Чердаке: ироничная герцогиня де Пти, правильная леди Кэтрин, сосредоточенный Хроник Кей, грустная Ринуччо и неустрашимая Девчонка Катель.
- Дом, ура! - кричит тоненько Катель и скачет на одной ноге, растопырив руки.
- Как я устала, - жалуется Ринуччо уныло.
- Пора готовить ужин, - оповещает всех леди Кэтрин. - Не распоясываться!
Хроник Кей пишет в блокноте, а герцогиня де Пти привычно посмеивается. Над всеми, а, может, над недавно прочитанной книгой.
Эйр улыбается и прикрывает дверь Чердака. Пусть отдыхают и не мешают отдыхать ей. Падает в кресло, что тут же покачивает ее с услужливой готовностью, и прикрывает глаза мечтательно.