- Он верил в то, что говорил. Действительно верил, - печально сказала Эйр. - Как я могу сердиться на него за это.
Неудача ткнулась носом в ладонь Эйр. Душа Эйр тихо плакала. Но это не был плач отчаяния. Она знала, что делать. Просто идти дальше. И почесала холодный лоб Неудачи. Та заурчала.
- Живи в моем Прошлом, ты свободна, - ласково сказала Эйр. - Не исчезай, не нужно.
Неудача облизнулась - она выглядела довольной и мирной. И уже не была Неудачей. Всего-то воспоминанием.
- Иди, - подтолкнула ее тихонько Эйр.
Мы молча смотрели, как мохнатая ледяными иглами фигура растворяется в морозном тумане Бездны Прошлого.
- А теперь, - потянула носом Эйр и похлопала меня по боку сквозь сумку, - можем возвращаться. Она больше нас не тронет. И совсем не страшная, правда?
- Как сказать, - поежился я. - В какой-то момент я был уверен, что она нас сожрет...
Эйр Шато-Гренуи засмеялась.
- Теперь это - Прошлое. Прошлое ничего нам не сделает, когда есть Настоящее. А Настоящего у нас предостаточно. Осталось написать письмо Симу... и ничего не останется у меня за пазухой. И снова можно будет идти налегке.
- Что ты ему напишешь?
- Что он - мое воспоминание. О котором я не жалею. И что он никогда не будет Никем, пусть в Настоящем для него и нет места.
Эйр Шато-Гренуи иногда бывала до безобразия великодушна.
...
Пока дорога вьется впереди, ни одна история не окончена.
КЧ 13. Апрельская фиалка среди руин
Эйр уперлась руками в бока и критично осмотрелась вокруг. В этой полуразрушенной мельнице давно никто не жил. Никто, кроме плесени, от которой пахло безнадежностью. И мокриц, которые несли мысль о том, что ничего в жизни менять не надо - достаточно влачить по ней свое тельце там, где ты есть.
Личности Эйр Шато-Гренуи это не шло.
А мне здесь решительно не нравилось. Но в Холодном Лесу приют необходим. Слишком долго жить под открытым небом - не для Эйр. Она, конечно, бродяга, одинокий в поле воин и все такое, но душа ее нежна, как апрельская фиалка.
Эйр покачала головой.
- Ты помнишь... Как я строила свою башню?
Что-то я такое должен был знать, но слишком смутно, чтобы связно ответить. Был ли я уже, когда она строила башню?..
- Камни - с души и те, что из-за пазухи, непролитые слёзы и осколки несбывшихся надежд... Это невыразимо долго. Но единственно правильно; когда тебе нужен приют - нельзя поселиться на руинах чужих трудов. Они - чужие, они не могут защитить от холода. И в них не рождается Незамерзающее Тепло.
Теперь у нас его долго не будет...
Эйр тряхнула волосами, и потерла красные глаза; из них все пытались вылезти слезинки.
- Скажем так... это совсем не то, чем я собиралась заняться в этой жизни... Но делать нечего - мы станем строить новую башню, Чудик. Кажется, теперь я уже знаю, где старая.
Я встрепенулся и прямо почувствовал, как мех зашелся веером - разве это не решает наших проблем?
Эйр закрыла глаза. Я прыгнул в сумку поскорей, чтобы не потеряться. Всегда этого боюсь, как огня, хотя этому случиться невозможно. Она вышла из мельницы прямо в колдовские сумерки; инеем подернулась трава, а изо рта вырвались два одиноких облачка пара. Холодный Лес. И апрельская фиалка в нем. Если с ней что-то случится, мне конец.
Нет, с ней ничего не случится. Потому что она - бродяга. И все же, этого я тоже всегда боюсь. Я - сплошной комок страхов, комплексов и всяких остальных гадостей.
Эйр Шато-Гренуи уверенно перепрыгнула через ручей, опираясь о торчащие из земли коряги. Остановилась и замерла.
- Ты в лесу, как дома, - усмехнулся Охотник, указывая на чистые сапоги Эйр. - Как тебе это удается?
- В самую точку, - со смехом ткнула она его в плечо. - Понимаешь, море - мой друг, а лес - это место для встреч с самой собой...
Они шли под звездами по проселочной дороге, только что выбравшись из безнадежной чащи. Очередной чащи. Сим ле Шьен теперь всегда выводил ее из чащ. Конечно, она сама тоже умела. Но когда ты спасаешь себя сам - в сердце трясутся поджилки. Когда спасают тебя - там разливаются соловьи.
Эйр Шато-Гренуи постепенно разучивалась спасать себя.
Правда, перепрыгивая ручей, Охотник потерял свой белый ботинок. Белые ботинки - для приключений?.. Что ж, ему нравилось слегка повыпендриваться, и это выглядело милым. Сейчас его выпендрёж был весь в болотных подтеках, и один носок насквозь грязный и мокрый. Но эго осталось сухим, как порох, разумеется. Подмочить эго Охотника за Сердцами невозможно, да и зачем, когда он смотрит на тебя Теми-Самыми-Глазами.
- Шнурки существуют для того, чтобы их завязывать, - тем не менее, сообщила Эйр, поднимая палец.