С нарастающей уверенностью Иван Савич подошёл к дверям. За ними показались зелёные стены вокзала. Готовясь к рывку, Иван Савич крепче перехватил сумку.
– Мужчина, вы мне не поможете? – раздалось сзади.
Иван Савич медленно повернулся.
Занимая сразу два сидения, на него смотрела грузная бабушка.
Ходунки в её руках задорно брякнули о пол.</p>
<p>
XII</p>
<p>
Виталик закончил писать диктант и ожидал дополнительных вопросов. Учительница, пожилая и строгая, любила озадачить третьеклассников чем-то неожиданным. На сей раз она попросила составить предложение со словосочетанием 'свежий воздух'.
Недолго думая, Виталик прилежно вывел: 'Я вышел подышать свежим воздухом'.
На следующий день учительница устроила разнос: почти все в классе 'вышли подышать свежим воздухом'. Лишь кто-то один додумался пустить его через окно, да девочка, сидящая позади Виталика, составила сложноподчинённое предложение. Это его сильно расстроило. Мальчик с тихой завистью взял простую зелёную тетрадь и прочитал про мороз, избу и зимнюю свежесть.
Виталик надулся. Он любит читать и даже иногда придумывал смешные истории. Он не хотел быть как все, но почему-то встал в их ряды. Это было обидно. Соседка подмигнула Виталику и отобрала тетрадку. Он пихнул ей пенал, за что получил по спине, и после окрика учительницы урок продолжился.
С годами Виталик всё чаще вспоминал эту историю.
Почему класс написал так одинаково? Класс считался сильным, да и задание было вполне простым. Никто не требовал от третьеклашек верного ответа, но то, что одинаковый ответ был дан почти всеми, как раз и делало его неверным и даже ошибочным. Будто сработал какой-то скрытый механизм, невидимая власть схожести. Над третьеклассниками ничего не довлело, они были почти чисты, но уже тогда, в этом неполном возрасте, они были одинаковы и несвободны. И только одна девочка с зелёной тетрадью смогла вырваться, оставив Виталика дышать свежим воздухом.
Уже позже, когда всё появилось, а Виталик вырос и устроился на работу, он нашёл профиль той девочки в Сети. Виталику было интересно вспомнить людей, с которыми давно не общался, но написать им он так и не решился – у тех уже были машины, семьи, поездки. С такими не обсудишь как запрудил школьный фонтанчик.
На странице той девочки Виталик задержался подольше. Девочка выросла и стала красавицей. Она на прочитала Камю, выкрасила волосы в зелёный цвет и слушала психоделик-рок. На стене её было немало точных цитат.</p>
<p>
XIII</p>
<p>
– Вечером я за ней приду. Ты понял?
Артём нервно кивнул. Женщина ещё раз присела, прижала девочку к себе, погладила её и бросилась вниз по лестнице, словно эта разлука была навсегда.
Артём остался с дочкой наедине.
– Папа, мы будем с тобой играть? – спросила пятилетняя малышка.
– Может на улице поиграем? – с надеждой предложил Артём.
– Я уже с мамой гуляла! Здесь хочу!
Артём обречённо повёл дочку в квартиру.
В двух её комнатах было много интересного: полки с книгами, окаменелости, скелет человека, извёсточные потолки, тяжёлые тёмные шторы. Со всем этим можно было играть, и Артём пытался объяснить дочке смысл редких вещей. Именно они превращают детство в сказку, ибо вспоминаются потом как тот первозданный неизведанный мир, тайны которого делают человека особенным.
Дочка немного капризничала. Шесть дней с мамой, один с отцом – тут недостаточно купленного мороженного, мультиков и пятнистой гоночной машины. Вяло катая её по пыльному ковру, девочка сказала:
– Папа, давай построим крепость.
– Из подушек? – сглотнул Артём.
– Из одеял тоже!
Замок получился на славу – из четырёх попарно составленных стульев, обложенный одеялами, затянутый сверху покрывалом и с входом-простынёй, он смог вместить дочку с отцом. Пригнув голову, Артём смотрел, как дочка делает запасы и ползает по самым тёмным уголкам её нового дома. После он притворялся чудищем, которое напало на замок, а из прорехи в него с визгом тыкали сломанной указкой.
– Давай разбирать? – предложил наконец Артём, – Мама скоро придёт.
– Ещё хочу! – надулась девочка, и Артём покорно бегал за ней, а она с воплями укрывалась в своей крепости.
– Доча, время уже, – зажалобился Артём, – поможешь подушки собрать?
– Нет!
И была игра в прятки, где дочка скрывалась за простынёй и подушками. Потом позвонили в дверь, и девочка, не дождавшись, когда папа снова найдёт её, выскочила из домика и промчалась мимо с криком: 'Мама! Мама!'.
Артём с раздражением посмотрел на выстроенную им крепость. Поднялся, поцеловал в коридоре дочку. Вызвался проводить, услышал: 'Не надо'. Вернулся в зал, к пыльным книгам, такому же ковру и тяжёлым шторам. Ненавистно посмотрел вниз.
Подушечный замок возвышался из четырёх стульев, с крышей-покрывалом, затенённый одеялами. Встав на четвереньки, Артём заполз в крепость. Одёрнул простыню, оставшись в темноте. Обхватил ноги руками и стал раскачиваться меж стульчатых спинок, казавшихся в Артёмовом детстве колоннами рыцарского дворца.