В самом центре круглого сооружения была плоская каменная платформа, а в ней открывалось круглое отверстие диаметром в три человеческих роста будто огромный колодец. Оттуда поднимались прозрачные голубоватые испарения, запах которых поразительно напомнил Оуэну что-то. Но что именно, он не мог понять.
Высоко над отверстием на цепях висел круглый диск из серебристого металла. Он, видимо, служил крышкой. Над колодцем молча и недвижно стояли несколько человек в темном и ждали.
Кроме них в этом храме никого не было: ни верующих, если это место вообще предназначалось для молитв, ни стражи - только эта горстка безмолвных фигур. Оуэн долго шел к платформе неся перед собой шкатулку. Наконец он шагнул на возвышение, остановился и посмотрел на стоящих перед ним людей.
И тогда один из них откинул капюшон и с усмешкой взглянул Оуэну в лицо черными, глубоко посаженными глазами. Это был Саймон.
- Бог-счастливчик! - Оуэн удивленно уставился на ученика волшебника, осторожно поставив шкатулку на пол - выпрямился, потирая затекшие руки. Твой покойный хозяин - тяжелая ноша, - улыбаясь, сказал он. Как же ты долетел сюда, мой проворный друг, и почему, сто тысяч чертей, ты не показал нам этот трюк чуть раньше, дабы нам не приходилось с такими трудами добираться сюда?
Рот Саймона растянулся в улыбке.
- Смело, очень смело, - одобрительно сказал он. - Ну да, ведь Мирдин Велис умел выбирать людей. Решителен, глуповат... и держит слово. Оуэн из Маррдейла, на свете мало что может удивить меня, но твое путешествие и вправду изумляет. Забраться так далеко... зная, что несешь гибель всем себе подобным, и сделать все практически даром.
- Тем не менее я уже здесь, - сказал Оуэн.
- Это верно, - кивнул Саймон, - ты здесь. Хозяин никогда бы не доверил эту задачу мне, потому что хорошо знал меня к моменту... своего перевоплощения. Но он уже не мог уничтожить меня, равно как не может и сейчас, ибо во многом я сравнялся с ним, хотя, боюсь, не во всем. Только один человек на свете мог выполнить эту задачу - ты, Оуэн. Нельзя было осуществить ее и с помощью колдовства: череп должны были отнести человеческие руки. Но я надеялся, что ты погибнешь в пути... или пожертвуешь своей жизнью во спасение человечества и разобьешь череп в куски.
- Я думал, ты служишь Мирдину, Саймон, - ответил Оуэн. - Ты что, нарушил обет ученичества?
- У чародеев не принято придерживаться буквы соглашения, - сказал Саймон. - Мой договор с ним выполнен, и с этим покончено. А сейчас... я пришел взять то, чем владел он. Но с другой целью. Я хочу быть живым, а не тенью. Мне не нужна власть над людскими жизнями. Я не питаюсь, как он, и мне не нужны человеческие стада. Те, что обитают сейчас под землей, уже очень скоро не будут в состоянии защитить свои владения. А я терпелив. Я пришел, чтобы дождаться их конца и получить то, чего я хочу. - Саймон вздохнул и качнул головой.
- Тогда я тебя разочарую, - ответил Оуэн. - И прости, но и в моих планах - остаться живым. Как я понимаю, эта дымящаяся дыра и есть вход туда, куда мне нужно. А ты со своими мрачными приятелями хочешь преградить мне дорогу?
- Это жрецы, и они боятся меня так же, как и своих здешних хозяев, сказал Саймон. - Они не станут мешать тебе, да и я не смею. Пока в твоих руках эта ноша, я не в силах причинить тебе вреда. Но послушай: уничтожь череп. Я подскажу тебе как. Лезвие твоего топора украшено серебром, - этого достаточно. Нужно только ударить...
- Что ж, мой проворный дружок, сегодня ты третий, кто попросил меня об этом. - Оуэн усмехнулся и покачал головой. - Нет, клятвопреступник, я сдержу свое слово.
- Он обещал освободить тебя от мучительных снов, - теперь уже с волнением заговорил Саймон, - и избавить от преследования Гончих Псов. И то и другое могу и я. Я сделаю все это, и богатство...
- А что до богатства, то в лавке ювелира в Мазайне меня ждет сумма, равная стоимости хорошего участка земли, - просто ответил Оуэн. - Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты способен снять с меня оба заклятья и сделать еще что-нибудь в этом роде. Но я дал слово и ни за какую цену не откажусь от него.
Некоторое время Саймон молча смотрел на него. Потом развел руками:
- Что ж, как хочешь. Но я скажу тебе то, за что ты будешь мне благодарен и что можно использовать против Мирдина Велиса. Он не обманет тебя, но постарается сделать тебя вриколом, и тогда ты навсегда останешься его рабом. Но ты служил ему. А у волшебников есть закон, запрещающий причинять зло тем, кто оказывает им определенные услуги. Он вынужден будет подчиниться этому закону: теперь он никогда уже не сможет ни убить тебя, ни держать в плену. И никто из его подданных не посмеет сделать это.
- Смотри-ка, какую хорошую вещь ты сказал мне, - обрадовался Оуэн, - я заметил его странные вкусы в еде еще во время путешествия по морю, и я рад, что ему запрещено меня трогать. Ну а теперь позвольте...
Он взял шкатулку и пошел к краю ямы. Внизу он увидел винтовую лестницу и пугающе знакомый яркий свет: сверкающая бездна раскрылась перед ним.
- Ну что ж, прощай пока, любезный Саймон, - сказал Оуэн, шагнув к краю колодца, и двинулся вниз.
Кайтай и Зельза все еще стояли среди мертвых стражников на открытом месте перед храмом и ждали. Вокруг поднимались в небо сверкающие на солнце башни и купола мертвого города; шальной ветер носился по пустым улицам. В конце одной из них Зельза заметила серебристые проблески и указала на них Кайтаю.
- Здесь есть гавань, - вздохнул он. - Ах, а ведь когда-то это был и вправду великий город. - Он задумался. - Интересно, сохранились ли здесь какие-нибудь остатки мудрости древних... библиотеки например... Нет, это невозможно. Вряд ли что-то сохранилось.
- Да, тем людям, которых я видела в окнах по дороге сюда, вряд ли нужна древняя мудрость, - согласилась Зельза. - Но сейчас не время думать об этом. Слушай, этот рыжебородый глупец уже, наверное, мертв. Только не это... Я...
Кайтай был поражен, увидев блеснувшие в ее глазах слезы.
- Я не думал, что ты можешь... испытывать такие сильные чувства, сказал он. - Но мне что-то подсказывает, что он жив. Он вернется.