- Извините, вы свой череп забыли!
Я обернулся к продавцу. Он поставил на прилавок фирменный пакет магазина с картинкой танцующего мертвеца. В нём коробка с черепом.
- Это не я забыл, это ты не напомнил.
В моих руках болтается уже несколько пакетов. Добавился ещё один.
- Извините, бывает, - сказал продавец.
- Бывай, чувачок.
Звякнул колокольчик над дверью. Взяли моду! На вывеске магазина название «Современное вуду. Всё для ритуалов». И ухмыляющийся зомби на вывеске. Ох, грехи мои тяжкие! Я зашаркал шлёпанцами по горячему тротуару. Вечернее солнце пылало над крышами.
По дороге завернул в магазин «Пьяный мир».
- Слышь, мне того вискаря.
Я почесал щетину. Продавец с сомнением посмотрел на мою красную майку алкоголичку и чёрные потрёпанные бриджи. Я покопался в кармане и швырнул на прилавок карточку.
- Принимаете?
Подхватил ещё один фирменный пакет и направился к дому. Пришлось повозиться с ключами. В прихожей квартиры скинул шлёпанцы и пошлёпал босыми ногами по линолеуму. В зале пнул стул, он отлетел в угол. Пространство заметно освободилось. Осталась только петля, болтающаяся с потолка, но она мне не мешает.
Швырнул пакеты на пол и начал распаковывать. Вначале открыл бутылку и не стал заморачиваться на поиски стакана. Не водка, пойдёт и так. Подпалил горло и мне заметно полегчало. Я вздохнул и прищурился на тлеющее солнце. Белые занавески трепетало сквозняком. Я опёрся рукой на косяк окна, булькнул внутрь ещё грамм сто и поставил пузатую бутылку на подоконник.
Щёлкнул выключателем и комнату залил белый неживой свет. Я сел на пол и начал вытаскивать коробки из пакетов. Содержимое раскладывал вокруг себя, пустые картонки и пакеты швырял в угол.
Из ванной начало подванивать. Пришлось встать. Захлопнул дверь в ванну и вернулся к работе. Для начала открыл мелки и небрежно провёл на полу первый круг. Получилась вполне приличная красная линия. Рядом провёл жёлтую. Вокруг неё синюю. Открыл книжку в мягкой обложке и, сверяясь, нарисовал зелёными мелками символы вокруг линий. Потом чёрным мелком символы внутри круга. В центр я поставил пластиковый череп. Новенький, чуть ли не блестит. Лыбится погаными искусственными зубами. Слишком уж чистенький. Я зашел в кабинет, покопался в ящиках стола и в среднем нашёл чёрную шкатулку. Вытащил несколько сигар и распихал по карманам.
В зале поджёг одну и пыхнул дымом в провалы глаз черепа. Провёл пеплом по его зубам. Остался сероватый налёт. Один из зубов почернел, и теперь казалось, что череп скалится щербатым ртом. Я довольно кивнул. Так-то лучше. Хоть на человека стал похож.
Я прислонился спиной к стене и подождал, пока погаснут последние красные отсветы за домами. Успел докурить сигару и забрать с подоконника бутылку. Окурок затушил о линолеум. Пора приступать к делу.
Толстые чёрные свечки замерцали во тьме. Я закрыл горячую зажигалку и положил рядом. Светлое облако образовало круг посреди мрака. По лицу черепа колыхались тени. Воздух, пропитанный густым синим дымом плескался в круге света.
Я открыл всё ту же книжку в мягкой обложке на странице, которую загнул заранее. Уселся по-турецки и начал медленно читать. Когда дочитал первую часть, закурил новую сигару, сделал пару пыхов и сунул черепу в зубы.
Снова читал, буквы бегали чёрными букашками в мерцающем свете свечей. После второго абзаца, достал из кармана выкидуху и щёлкнул лезвием. Начертил кровавую линию на ладони и поднёс руку к черепу. В пластмассовых зубах дымится сигара, пустые глазницы блестят тьмой.
Кровь из руки закапала на пластмассу, в полутьме чёрная как чернила дьявола. Расползалась по гладкому округлому своду пустой башки.
Я дочитал последний абзац и бросил книгу на пол рядом с собой. Облизал окровавленную ладонь и плеснул на неё спиртным. Потом плеснул в себя.
Череп бессмысленно пялился на меня. Я покосился на петлю. Казалось, она покачивается в полутьме.
- Делай своё дело, - сказал я черепу. – За тебя деньги уплачены.
Я снова присосался к бутылке, потом показал пластмассовой игрушке.
- Хочешь?
Молчание – знак согласия. Я ухмыльнулся и полил череп хорошей порцией шотландского пойла.
Комната тяжело вздохнула. Я замер. Вздох повторился. Утробный, как отрыжка великана. Я посмотрел в глаза черепу.
- Серый, ты здесь?
В пустых глазницах начало светлеть. Я, молча, ждал. Отставил бутылку. Потом весь череп начал светиться в темноте. Свет отделился от черепа, но сохранил форму, поднялся в воздух и завис напротив меня. В глубине белых плошек глаз подмигивало красное пламя. Из световой сигары потянулись струйки белого дыма. Пятно от крови и виски на макушке тоже осталось, отчего призрак черепа стал похож на Горбачёва.
- Серый?
Сквозь безгубый рот прорвалось рычание. Кто-то бесплотный грыз воздух, как собака кость.
- Дрр-да, - слова белыми облачками поднялись в воздух, расплылись и растаяли во тьме.
- Вот что, Серый, говори, где тело. Лучше по-хорошему, псина дохлая.
Череп ухмыльнулся.
- Я-рр, теперррь, далеко-рр! Нет, нет, нет. Ррр!
- Не рычи, щас в табло получишь. Говори, где тело, гнида.
- Нет-ррр.
- Ясно, по-хорошему не хочешь.
- Я там-рр, где ты меня-рр не ррразыщешшшшь.
Я вытер лоб тыльной стороной ладони. Душновато.
- Был тупой, а щас тупее. Ты думал, от меня так просто убежать! – я показал на болтающуюся петлю. – Ты просто выбрал более лёгкую смерть, я бы тебя на куски живьём порезал. Но от меня даже на том свете не спрячешься!
Я вытащил из последнего пакета красную верёвку с петлёй, на манер лассо.
- Сам напросился.
Я набросил красное лассо на бесплотную шею и потянул. У черепа из пасти вывалилась сигара и он взвизгнул. Чёрные письмена на красной поверхности верёвки пустились в пляс. От черепа пошёл дымок.
- Где тело?
Призрак шипел.
Я бросил верёвку и пошлёпал босыми ногами в ванну. Включил свет и распахнул дверь. В нос вломила вонь. В ванне труп. На шее багровый след от верёвки. Я двинул ему кулаком под глаз. Голова бессильно мотнулась и ударилась о край ванны.
- Где тело, козлина? – Я ударил ещё раз. – Где мой чемоданчик?
Я ворвался в зал. От черепа поднимались бледные струйки дыма, он скалился и протяжно стонал. Я схватился за край верёвки и подтянул череп ближе, но так, чтобы он не пересёк границу нарисованных кругов.