Создавая очередной симметричный омлет, детектив поудобнее прижала трубку плечом.
- Долорес запомнила этот эпизод и несколько других, заставивших задуматься об адекватности Мэри. Но вчера она поделилась со мной не только историями, но и более существенным предметом.
- В смысле? Ох, Бронвин, неужели…
- Угу, - протянула женщина, - та самая фотография. Достаточно смазанная и некачественная, учитывая, что ей за двадцать лет, тогда всё проявляли и печатали, в основном, сами, а про фотошоп и не слышали…
- Но разве она не досталась Сэму?
- Сперва – да, но после его смерти Долорес взяла на память разную мелочь, одобренную и дозволенную. Пару фотоальбомов, старые афиши времён сороковых, когда Сэм пробовал себя в кинорежиссуре, да ещё макет театра, точную копию вашего святилища. Йорки не объявились больше, по известным нам причинам, вот фото и отошло автору.
- А какое оно? Описать сможете?
- Описать? – убедившись, что в ближайшую минуту омлет вряд ли сгорит, Бронвин вернулась в комнату, где на столе лежало взятое у Долорес фото, - небольшое, цветное, снято в Уайтплейс, где у Сэма был дом. Справа его Шевроле стоит, крупно, чуть дальше – участок. Гордон в дверях дома, раскуривает трубку. Возле одной из клумб на дорожке сидят дети и играют, рядом с ними стоит молодая женщина и взволнованно смотрит в камеру. Представили?
Пауза.
- Более-менее. Дети совсем не видны?
- Не особо, - вернулась в кухню Бронвин, - никого же не строили в линейку для группового снимка, вот и получилась естественная атмосфера, на наши головы. Но это не страшно, я связалась со школой и университетом, где учились Йорки – быть может, ежегодники или студенческий архив тоже хранят какие-то снимки, и там повезёт больше.
Надежды, однако, не оправдались: архив школы впечатлял ещё меньше, чем она сама, и подробной информацией не располагал. А университет, долго и обстоятельно ковырявшийся в материалах, предложил всего один общий снимок курса. Разумеется, порядок тех, кто запечатлён, не был подписан ни именами, ни фамилиями, и Бронвин, глядя на ряды какой-то одинаковой молодёжи, поняла, что имеет дело с очередным издевательством судьбы. Половина девиц сфотографировалась с короткими стрижками, в мешковатых кофтах и джинсах, но даже те, у кого волосы и одежда отличались вменяемостью, не особо походили на девочку с семейного фото. Присматриваясь и так, и эдак, детектив пыталась найти общие черты, но вероятность ошибки была слишком высока…
* * *
Очередную репетицию «Леди Батлер» осветила своим появлением Филиппа Браун – маленькая, крепко сбитая женщина с большой фотосумкой и южным загаром. Её возвращение в театр после выездных съёмок на курортах могло означать только одно: подготовка спектакля выходит на финишную прямую, и до премьеры теперь не долго. Традиционная фотосессия в рабочей обстановке, залитая позднее на Фейсбук, стала тому доказательством и здорово разогрела всеобщий интерес.
* * *
«Вы хорошо знали мисс Йорк, учившуюся с вами?» «Вы дружили с некоей Исси Йорк в пору студенчества?» «Вы общались с мисс Йорк с вашего факультета?»
Новая порция вопросов, новые звонки и попытка выйти на след мифической, ни с кем не сближавшейся особы, чьё появление Бронвин скоро предвидела в собственных кошмарных снах. Бывшие журналисты, так или иначе устроившие судьбу, не могли похвастаться контактами с Исси: кто-то из парней пытался за ней ухаживать, но ответа не добился; несколько девушек стремились вовлечь её в круг друзей, но не зашли дальше приятельских отношений… В голове детектива всё сильнее вырисовывался этакий волк-одиночка, не то излишне самостоятельный, не то обиженный на других.
В Вашингтоне было глухо. Бывшая миссис Уилкс и нынешний мистер Мур снова завели семьи и так же быстро разорвали отношения со своими половинками. Исси отучилась на психолога, став мисс Бейкер, дипломированным специалистом аж с двумя высшими. Брэдли ничем конкретным не занимался, перебиваясь случайными заработками. Теперь он звался Брэдли Стэнтоном.
От множащихся фамилий мозги в узел завязывались. Бронвин пыталась выяснить, на каком отрезке времени младший братец попал за кулисы, и поняла, что теоретически именно в Вашингтоне началась его карьера. Практически это подтвердили и в одном из театров, где Брэдли Стэнтон действительно засветился как машинист. Исси же под псевдонимом «Мэри Бейкер» проработала в газете. Удача была маленькой, но несомненной, хотя дальше след Йорков опять терялся – за плечами был оставлен и второй город. Просчитав, что в семье имелось достаточно денег помимо дядюшкиного наследства, детектив вернулась на исходное направление. Дети могли сколько угодно путешествовать и вести безбедный образ жизни, но родители их оставались в Эйвери-маунтин…
- …С этим я бы поспорил, - Кент, посвящённый в подробности дела после того, как раз десять спросил, какого чёрта с ней происходит, и почему она стала похожа на одержимую гончую, отнёсся к ситуации удивительно спокойно. И, не смотря на заявление, что это дело – её, по собственной инициативе связался с Рупертом Майлзом.
- Он давно порвал с Мэри и детьми, уехал, - пояснял теперь мужчина, - соображаю, что бывшая семья ему глубоко безразлична – там уже есть новая, крепкая и счастливая.
- И без шансов на подробности? – умоляюще посмотрела Бронвин. Карлайл развёл руками.
- Говорит, при разводе Мэри ещё не была, как он выразился, «чрезмерно странной». Определённой экзальтированностью всегда обладала, но на него лично не бросалась.
- И, тем не менее, они развелись из-за этого…
- Ты больше знаешь, а не я, - Кент присел на край стола, - полагаю, мне нет нужды напоминать, что альтруистские наклонности не должны идти во вред основной работе?
- Я помню об этом, Карлайл, - невинно кивнула женщина, отодвигая бумаги от мужского бедра. Поверх документов тут же лёг стикер с чьей-то фамилией и торопливо записанным временем.
- Хорошо. В таком случае, я позволил себе ещё одну добрую шалость. Сегодня в восемь у тебя встреча с врачом в Ллойд-Розвуд, он уже предупреждён и будет ждать.
* * *
Сверяясь то с навигатором, то с проливом, змеящимся вдоль первой половины маршрута, Бронвин около семи выехала из дома, куда успела попасть после работы и быстро поужинать. Она была благодарна Кенту, заинтригована дорогой и поглощена мыслями о Сэме и его сестре. Удастся ли увидеть её сейчас? Что полезного может дать беседа с доктором? Образ режиссёра-бизнесмена, разраставшийся в пластиковой папке на соседнем сиденье, казался всё менее радужным и более несчастливым.