— Увы, вот так, на ходу, ничего нормально сделать не получится, но слабые чары — это лучше, чем ничего, — прокомментировал свою работу Эрик, — облегчение веса, повышенная прочность и удобство, минимальный набор.
— Знаете, — не смог удержаться Серпико, — даже за такое улучшение, многие дворня готовы осыпать вас золотом с головы до ног.
— Я знаю, — хмыкнул Эрик, принявшись за вторую кольчугу, — иначе как по-твоему я забыл о паре тысяч золотых завалявшихся в сумке?
Улучшение снаряжение продлилось ещё несколько часов, Эрик безвылазно сидел в мастерской, почти до самого утра, даже когда все остальные уже разошлись спать. Пусть многого ему не хватало, но используя магию и собственную смекалку, он превратил практически все металлические изделия группы в слабенькие, но артефакты. Уже на рассвете, когда Гатс зашёл в мастерскую, он увидел, как странный маг, коему он до сих пор не до конца доверял, возится с его рукой.
— Уах, — заразительно зевнул Эрик, отложив металлический протез в сторону, — уже утро?
— Да, — подойдя ближе, ответил Чёрный Мечник, — ты не спал всю ночь?
— Хотел закончить всё побыстрее, ведь неизвестно, с чем нам придётся столкнуться в ближайшем будущем. А теперь капни кровью сюда и сюда, — указал он на новые символы, появившиеся на протезе.
Покосившись на сонного мага, Гатс выполнил его просьбу, после чего почувствовал странное родство со своей искусственной рукой. Получив кивок от мага, он начал привычными движениями крепить протез. Странные ощущения начались с самого начала: новое крепление хоть и было компактней, но прекрасно держало несколько килограмм металла. Вторым открытием было то, что он начал, пусть и приглушённо, но чувствовать железную руку. Третье же и вовсе повергло его в шок — железные пальцы шевелились.
— Пришлось постараться и на ходу совмещать несколько направлений магии, но, как видишь, результат вышел отличный, — усмехнулся Эрик, глядя на реакцию Гатса.
— Она почти как живая, — поражённо произнёс он, сжав и разжав пальцы.
— Попади мы в мою мастерскую, было бы ещё лучше, но нечего жалеть о невозможном, — махнул рукой Эрик, как будто создание полуживой конечности из металла — это что-то несущественное, — а пока встань в центр во-он того рисунка, — указал он на странные каракули в углу комнаты, — только не наступай на линии.
Всё ещё ошарашенный новыми ощущениями, Гатс сделал то, о чём его просили. Будь он полностью в своём уме, он бы точно отказался, но сейчас…
— Хм, вот оно как, — вывел Гатса из раздумий тихий голос и зеленоватое свечение окутавшее его.
— Что за чёрт, — странные ощущения заставили опытного воина мгновенно прийти в боевую готовность.
— Это? Исследовательский ритуальный рисунок, — как ни в чём не бывало, ответил Эрик, — меня давно интересовало, что с тобой не так, и почему в отличие от Каски, от тебя периодически пахнет тьмой, и, кажется, я нашёл ответ на свой вопрос.
— И? — не зная, бить или для начала всё же выслушать странного мага, Гатс замер на месте.
— Ну, во-первых, поздравляю, ты не совсем человек, — подперев голову рукой, Эрик устало посмотрел в глаза Гатса, — если я правильно разобрал считанное ритуалом, то ты родился у мёртвой женщины, причём она умерла ещё до того, как ты появился на свет.
Прекрасно зная тайну своего рождения от Гамбино, что любил после потери ноги напиваться и говорить о всяком, Гатс замер на месте будто парализованный. Об этом не знала ни одна живая душа.
— Родись ты у меня на родине, и паладины Фаразмы бы приняли тебя с распростёртыми объятьями, сдувая пылинки и заботясь лучше, чем о большинстве своих детей заботятся короли.
— И что это значит? — расцепив сведённые челюсти, спросил Гатс.
— Кроме того, что тебя очень сложно убить, и ты будешь выживать даже там, где любой другой бы давно помер? Ещё ты можешь убивать бессмертных, если, конечно, сумеешь до них добраться, — слишком спокойно пояснял для повисшей в комнате атмосферы Эрик.
— Хорошо, — перед внутренним взглядом Гатса возник образ того, кто точно был бессмертен и кого он всем сердцем желал убить.
— А теперь к плохим новостям, — вырвал из мира грёз Гатса тихий голос, — ты же уже сталкивался с некой сущностью, что побуждает тебя… так сказать совершать не самые хорошие поступки?