– С тех пор моя жизнь значительно поменялась. Я больше не был один. Не было ни единого дня, когда я был бы один, а те моменты, когда ее физически не было рядом, я все равно чувствовал ее присутствие, как будто она всегда была со мной, просто я не всегда мог ее видеть. К нам постоянно приходили какие-то люди, ее друзья, которые стали и моими друзьями тоже – я впервые по-настоящему был частью какого-то коллектива, даже не частью, я фактически стал его центром. Мы сидели в моей квартире, разговаривали о каких-то вещах, казавшихся в тот момент очень важными, слушали музыку, танцевали, пили, гуляли по Китай-Городу ночью, делали много каких-то дурацких вещей – были молоды, в общем, не знаю, как это еще называется. Мне все это очень нравилось. Но больше всего мне нравился момент, когда все расходились и я оставался с ней. На самом деле, кроме этого больше мне ничего не было надо, это были лучшие моменты каждого из тех дней – когда я оставался с ней вдвоем.
Я очень быстро понял, что люблю ее. Это было странно, потому что я толком не знал, что это слово значит, но каким-то образом понял – поэтому это было правдой. Но в то же время я жил в каком-то ненастоящем мире, потому что в этом мире не было ничего кроме нас. И, в каком-то смысле – это лучший из всех возможных миров, и я бы очень много отдал за то, чтобы он был настоящим, но на деле – он просто не мог быть настоящим. Это была большая иллюзия, которая очень жестоко разрушилась.
Я совсем забыл про свой институт. Просто не хотел о нем вспоминать. Ира в свой ходила и думала, что я хожу тоже, но я просто физически не мог заставить себя выйти из дома, сесть в автобус и доехать до Бауманской. Просто не мог выйти из этого мира, где все хорошо, в тот, где все скучно и буднично. Поэтому предпочел просто забыть, что другой мир существует. И – да, я ей врал, это было очень плохо, но я усмирял свою совесть. В итоге мне позвонил мой староста и спросил, как у меня дела и почему меня так долго нет на парах. Это было начало апреля, кажется. Я сказал, что у меня были определенные проблемы, но я их уже решил, и со следующей недели буду ходить каждый день, ничего не пропускать и вообще, возьмусь за ум. Хватило меня на два дня. Больше я просто не смог. Наверное, если бы я себя переборол и походил еще хотя бы неделю, я бы втянулся, и все стало бы нормально, но в тот момент я не смог этого сделать. Мне вообще не хотелось. Все было слишком хорошо.
Через три лавки от нас присели люди с гитарой. Если ты, выходя из дома, прихватил с собой гитару и потом оказался на Чистых Прудах в полвторого ночи в компании своих друзей, ты просто не можешь не начать на ней играть. Довольно скоро зазвучала песня “Мое сердце”, и примерно на начале первого куплета мой спутник резко встал и, не говоря ни слова, пошел вниз по бульвару. Я пошел за ним.
– Лучше бы группу “пасош” играл, ей богу, сколько можно петь этого “Сплина”, сил уже нет. Ужасная, отвратительная песня, не понимаю, как можно слушать эту группу, если тебе не сорок лет, и ты не слушал ее в молодости. А им-то не сорок, им максимум двадцать пять, они не старше нас и они вышли прогуляться в центр, чтобы спеть, что сердце остановилось, отдышалось немного и снова пошло. Мне кажется, я не знаю более пошлой песни, по крайней мере, сейчас не могу вспомнить. Фу, ладно, все, я надеюсь, что никогда больше не услышу группу “Сплин”.
– Но ты же понимаешь, что…
– Да, конечно, я понимаю! Конечно! Это риторическое желание, если так можно говорить вообще. Пошли, пожалуйста, прямо, посмотрим, куда нас эта дорожка выведет.
– Она же прямая.
– Ты соображаешь! Ладно, я просто слишком злой из-за этих людей с гитарой. Давай я просто продолжу свой рассказ. Он весьма увлекательный, да? На чем я закончил?
– На том, что все было хорошо, но в институт ты не ездил.
– Да, точно. В общем, оставаться хорошо долго все не могло. Оставалось где-то месяц. Институт меня не трогал, я его тоже, дома притворялся, что делаю какие-то домашние задания, а на самом деле сидел на музыкальных форумах и вел дискуссии о том, хорошая ли на самом деле группа Beatles, или это все дурновкусие и выдумки. Ира ни о чем не подозревала. В определенные дни я подгадывал так, чтобы выйти из дома за полчаса до ее прихода, а потом вернуться, как будто с пар. Даже рассказывал ей какие-то истории о том, как прошел день – они, видимо, звучали правдоподобно. Но в какой-то день все же прокололся. Это была суббота, мы с ней гуляли вдвоем по, как раз, Чистым Прудам, радовались теплой погоде, обсуждали, что было бы здорово съездить вдвоем на какое-нибудь море летом. Выбирали, на какое было бы съездить лучше всего. И случайно встретили моего одногруппника, который нас фактически познакомил. Он почему-то выпал из нашей компании, я почти не видел его с Нового Года. Он спросил, как дела, мы что-то ему ответили, а потом он спросил меня, почему я не хожу в институт. Я попытался как-то нелепо отговориться, что, мол, это у него какие-то проблемы со зрением, ведь мы только вчера виделись, он, видимо, понял, что задал не тот вопрос и сказал, что он с похмелья и плохо соображает, но Ира в наш…театр, конечно, не поверила. Когда мы с ним попрощались и пошли дальше, она замолчала минут на пять, а потом задала вопрос, на который я совсем не хотел отвечать: