– У нас больше нет пива, да?
Я кивнул.
– Эх! Жили бы мы сто лет назад, пошли бы сейчас в “Ад” и, определенно, не дожили бы до утра. Оказались бы в Неглинке. Зато, возможно, про наши трупы написал бы Гиляровский.
– Или мы пошли бы в “Эрмитаж” и съели бы оливье с рябчиками, почему ты так плохо о нас думаешь?
– А ты на нас посмотри. Думаешь, нас пустили бы в “Эрмитаж”?
– А ты думаешь, мы нашли бы вход в “Ад”?
– Нашли бы, конечно. Но давай лучше найдем какой-нибудь паб, где можно выпить и не умереть. Не хочу сегодня умирать, вроде, я уже об этом говорил.
– Можно пойти в “Герои”, это не очень далеко, пойдем. Ты мне что-то еще будешь рассказывать?
– Да. Самое главное я, конечно, уже рассказал, но после этого я все-таки еще как-то дожил до сегодняшнего дня.
– С трудом могу представить, как. Но подожди, это же очень просто – проходит время и ты смиряешься со всем. И ты, судя по тому, как ты сейчас говорил, вполне принял все эти события и смирился с ними. Наверняка они причиняют тебе боль – это точно не те события, которые должны происходить в жизни, в любой жизни, но ты их принял. Это уже хорошо, по-моему.
– Ну, конечно, я их принял, у меня и вариантов-то не было. Что мне было делать? Увлечься оккультизмом? Спиться? Я пытался спиться, но мне довольно быстро надоело. Возможно, я никогда не любил Иру по-настоящему. Знаешь, так, чтобы это было важнее, чем жизнь. Чтобы не смочь физически жить без нее. Было погано, конечно. До сих достаточно погано – с тех пор я толком не завел ни одних отношений, ни дружеских, ни романтических. Как-то не получалось. В момент, когда я чувствовал, что этот человек становится для меня важнее, чем обычные ежедневные люди, я себя приструнял, сдерживал что ли как-то, и постепенно наше общение прекращалось. Видишь, я сейчас с тобой такой откровенный потому что знаю, что мы никогда больше не увидимся. В каком-то смысле я говорю совсем не с тобой, а со всеми людьми на свете и одновременно ни с кем. Мне совсем не важно, кто именно меня слушает. Я тебя выбрал, конечно, да. Но только потому, что ты был в меру грустный и был один.
– Ну спасибо за доверие! И как тебе удается так жить?
– Ну, как. Как живет большинство людей? Посмотри на себя – сегодня пятница, ты пил пиво в баре в одиночестве, а потом повелся на первое же слово произнесенное в твою сторону каким-то случайным человеком. И в итоге провел последние четыре часа слушая увлекательную, конечно, но совсем не приятную, историю его жизни. Мне кажется, ты тоже достаточно одинок. И ты не так чтобы сильно от меня отличаешься. Просто в твоей жизни никто не умирал и ты не чувствовал себя виноватым из-за этого. В остальном – все то же самое.
– Ну, не то же, не надо. Я не искал контакта с незнакомыми людьми, до такого я еще не дошел. Мне кажется, я достаточно уверенно чувствую себя наедине с собой. Мне комфортно и не хочется кому-то изливать душу.
– Знаешь, человек, конечно, по своей природе, существо одинокое, но он всегда пытается своей природе изменить и стать частью какой-то группы. Найти себе партнера, там. Когда человек говорит, что ему это не нужно, он либо врет, либо с ним что-то не так. Со мной вот все не так, с самого начала – я не стесняюсь в этом признаться. А ты врешь. Не надо врать. Просто признайся тоже.
– Слушай, я не собираюсь рассказывать тебе свою историю, мы…
– А я и не прошу тебя рассказать свою историю! Она мне не очень интересна, если уж совсем честно. Я хочу, чтобы ты перестал врать самому себе. Нужно уметь быть одному, да, с этим никто не спорит. Нужно уметь интересно проводить время с самим собой, но говорить, что тебе не нужны другие люди – этого не нужно. Они в любом случае нужны. И ты знаешь это прекрасно, только отгоняешь от себя это знание. Потому что так проще.
– Окей, я согласен, ты прав, но почему тогда ты, со всем этим знанием и со всей своей психологией не смог завести никаких отношений после того, как твоя первая и единственная девушка умерла? Вы в любом случае с ней расстались бы, первые отношения именно этим всегда и заканчиваются. В них всегда кто-нибудь ведет себя не совсем правильно, а скорее всего, оба ведут себя неправильно и именно поэтому они заканчиваются. Это часть взросления какого-то, не знаю, с этим ничего не поделаешь! Да, я понимаю, что смерть – это очень серьезное потрясение, но останься она жива – что бы ты делал? Твой брат, например, остался жив, но для тебя, по сути, он мертв. Почему ты хотя бы с ним не попытался наладить отношения? Он перед тобой не виноват вообще ни в чем. Как и ты перед ним. Просто так сложилась ваша жизнь – но сейчас-то что вам мешает встретиться, хотя бы раз?