Кто-то откашлялся у двери, и я обернулась, чтобы увидеть Лиама, заполнившего дверной проем.
Рапава выпрямился, стряхивая с себя прошлое, и вернулся к невозмутимому доктору. — Входи, Лиам. Проведи с ней немного времени. - Он указал на пустое место рядом с Серой.
Лиам кивнул, направляясь к ее кровати. — Спасибо, сэр.
— Пойдем, Зоуи. Я бы хотел, чтобы ты еще кое-что увидела. - Рапава схватил меня за бицепс, собственнически хлопнув в ладоши. Ярость обожгла мои конечности от его прикосновения. И я высвободилась из его хватки. Каким бы ни было его прошлое, он все равно прогнил душой. Он мог убедить себя, что совершает хорошие поступки, но он больше не делал того, что намеревался делать. Он давным-давно сбился с пути.
Он повернулся к двери, его отчетливые шаги отдавались в моих ушах. Я сглотнула, собираясь повернуться и последовать за ним, когда пальцы Серы обхватили мои. Пораженная, я дернула головой, чтобы оглянуться на нее. Она была хрупкой, но ее пристальный взгляд сверлил меня. Ее глаза были полны отчаяния и невысказанных слов.
Я не знала, что она пыталась мне сказать, но это казалось важным. Что бы это ни было, с этим придется подождать. Как-нибудь я вернусь сюда. Одна.
Я сжала ее руку.
Ее ресницы затрепетали от облегчения. Ее пальцы выскользнули из моих, глаза закрылись.
— Зоуи? - Доктор произнес мое имя с порога.
Я обошла кровать и двинулась к выходу. Когда дверь закрылась, я увидела, что Лиам сел, взяв Серу за руку. Боль и обожание отразились на его чертах, выражение, которого я никогда раньше у него не видела. От эмоций мышцы на его челюсти дрогнули.
Я никогда не знала наверняка, произошло ли что-нибудь между ними, но связи между хантером и видящей было достаточно. Мое сердце разрывалось, когда я видела его боль, каким бы придурком он ни был. Сера была его напарницей. Когда ты доверяешь кому-то свою жизнь и можешь понять его без слов, отношения выходят за рамки любви или дружбы. У меня это было с Дэниелом. Я не хотела говорить Лиаму, что потеря, которую он почувствует, когда Сера умрет, будет невыносимой.
Дверь щелкнула, и Рапава двинулся по коридору.
— Сколько ей осталось? - Спросила я, не отставая от него.
— Недолго. Дни. Может быть, неделя.
Я сделала глубокий вдох, расправив плечи. Чувство вины застыло у меня внутри. Независимо от того, какое родство я испытывала к ней сейчас, я хранила молчание.
Я последовала за ним на следующий уровень. Ниже было еще как минимум два. Доступ на последний был ограничен, требовалась другая карточка и отпечаток большого пальца. Мне нужен был вход на тот этаж, где доктор Борис Рапава хранил все вещи, которые могли бы разрушить это место.
Я сделаю это, Дэниел. Я обещаю.
Длинные ноги доктора зашагали по коридору, сворачивая в тот же проход, где они заперли меня. Я стиснула челюсти.
— Ты не единственная, кто вернулся к нам той ночью. - Он свернул в другой коридор. Поток воздуха вырвался сквозь мои зубы. Использование слова "вещь" для описания меня было подобно тысяче иголок. Одно время он относился ко мне с уважением. Может быть, я даже нравилась ему.
— Что вы имеете в виду? - Я старалась говорить ровным и бесстрастным тоном.
Рапава остановился перед комнатой с окнами, кивнув головой в сторону того, что находилось внутри. Я сделала шаг к зеркалу, мои глаза остановились на маленькой фигурке на больничной койке, которая крепко спала.
Сприг!
Мое сердце закричало. Мне потребовались все силы, чтобы скрыть свою реакцию под маской безразличия. Мои веки дрогнули, скрывая эмоции при виде моего лучшего друга. Я не знала, испытала ли я большее облегчение, увидев его живым, или расстроилась, что он снова оказался в руках DMG, подвергаясь их пыткам и экспериментам.
— Он участвовал в торгах?
— Да. Это наше первое успешное исследование на примере животных-фейри. Этот образец - основа нашей работы здесь, в лаборатории. Вы двое особенно важны для продолжения наших исследований здесь, Зоуи, и я надеюсь, что ты понимаешь, какое добро ты делаешь для человечества .
Что за чушь собачья. Раньше я верила его словам и думала, что мы действительно делаем что-то ценное. Теперь кто сказал, что одна жизнь дороже другой? Заслуживали ли все те фейри, у которых были семьи, люди, которые любили их, быть похищенными, расчлененными и протестированными на благо людей? Когда-то давно я бы сказала "да".
Глядя сейчас на Сприга, на его маленькое тельце, свернувшееся в клубок, беззащитное и бессильное перед тем, что с ним сделают исследователи, все, чего я хотела, - это заключить его в объятия, прижать поближе к своей груди и защищать всем, что у меня было.
Рука Сприга дернулась, и он пошевелился во сне, сворачиваясь в комочек поменьше. Он выглядел испуганным. Все время, что я его знала, он спал, растянувшись на спине, или обвившись вокруг головы Райкера, или моей, или Пэм. Теперь его поза была оборонительной.
— Что ты планируешь с ним сделать? - Я не отрывала взгляда от своего приятеля. Все во мне хотело выбить дверь и схватить его в свои объятия.
Рапава откашлялся, делая шаг рядом со мной. — Как и в случае с тобой, мне нужно понять, почему он сработал, когда многие этого не делали. Как я уже говорил, он - основа наших исследований. В нашей битве с фейри можно использовать не только людей.
Я резко повернула голову и посмотрела на доктора. — Так это касается только вашей армии? Ты собираешься мучить тысячи животных и фейри, чтобы вывести животных поумнее?
— Не все животные. В основном приматы. Они очень похожи на людей и исключительно умны.
Если он хотел создать армию разумных животных, способных понимать приказы, общаться и сражаться, приматы были ведущими животными, на которых можно было опробовать эту теорию.
— Младенцы и животные. Тебе нравится, когда у них нет права голоса и они не могут встать и бороться с тем, что ты с ними делаешь. - Гнев вырвался из моих уст прежде, чем я смогла их остановить. Я знала, что зашла слишком далеко.
Спина Рапавы напряглась, его глаза уставились на меня, прищурив веки. — Я не думаю, что ты понимаешь истинную серьезность ситуации. Это ради нашего выживания. Человеческая раса в опасности, Зоуи. У нас крадут наш мир. Чего бы это ни стоило, нам нужно научиться выживать и бороться с ними. - Его критические голубые глаза прошлись по мне. — Я думал, что ты из всех людей поймешь меня лучше всех. Ты была у них в плену почти четыре месяца и видела, на что они способны.
Я выдержала его взгляд, мои ногти впились в ладони, когда противоположные слова слетели с моих губ. — Нет. Ты прав. Мы должны сделать все, что потребуется.
Он наблюдал за мной, пытаясь разгадать правду в моих словах. Я заставила себя не проглотить комок в пищеводе. У основания моей шеи выступили капельки пота. Наконец он кивнул. — Я надеялся, что ты чувствуешь то же самое. Ты сильная, Зоуи, и будешь умелым воином. Даже несмотря на то, что фейри забрали твое тело, я надеялся, что они не забрали твою душу.
Я заставила жидкость до краев наполнить мои веки. — Он пытался, сэр. Но что бы он ни делал или говорил, в глубине души я знала правду.