Гордость изогнула его губы. — Ваша преданность и знания нашему делу имеют для нас решающее значение. Вы - основа нашего выживания. - Раньше я стремилась к его похвале, жаждала ее. Добиться от него хоть какого-то признания было подвигом. Теперь я, наконец, удостоилась его одобрения, и меня затошнило. Все, что я видела, - это безумный человек, преисполненный чувства собственной важности и превосходства.
Время только усилило его нарциссизм, паранойю и комплекс бога, сузив его кругозор, чтобы видеть только то, что он хотел. Он больше не видел в фейри ничего большего, чем мясо или предметы для использования. Даже люди не были важны для него по сравнению с его видением. Он пожертвовал бы всеми нами, если бы чувствовал, что это оправдает его теории. Трудно было представить его маленьким мальчиком, плачущим над мертвым телом своей матери или плачущим, когда отец бил его. Было почти невозможно больше чувствовать, что он человек.
— Спасибо. - Я отвернулась, не в силах больше смотреть на него. — Я сделаю для вас все, что смогу.
— Да, так и будет.
Мои ногти еще глубже впились в ладони. Несколько мгновений мы молчали, прежде чем я заговорила. Мне нужно было быть осторожной. Это был грандиозный спектакль, с которого я мог легко упасть.
— Сэр. - Я прочистила горло и кивнула на спящую фигуру на кровати. — Не могли бы вы оставить этот экземпляр на мое попечение?
Рапава обернулся; его тело всегда было таким напряженным, что, казалось, двигалось как единое целое.
— Он знает меня, сэр. - Я поспешила продолжить, пока он меня не остановил. — Он привязался ко мне. Он слушает меня, следует за мной. Сначала это беспокоило меня, но теперь я вижу, что это может быть полезно. - Я перевела взгляд на доктора и сохранила вопросительный тон.
Рапава осмотрел меня, его рот сжался в твердую линию. Я почувствовала, как жар пробежал по моему позвоночнику, а сердце забилось немного быстрее.
Медленная жестокая улыбка изогнула его рот.
Я зашла слишком далеко. Он видит меня насквозь.
— Я об этом не подумал.
— О чем, сэр? - Я сглотнула.
— И животные, и полуфейри ищут хозяина, кого-то, кто мог бы ими командовать... - Он замолчал, погрузившись в свои мысли.
Черт. Я не к этому клонила, и, судя по выражению лица доктора Рапавы, его мысли были ни к чему хорошему. Но в тот момент все, о чем я могла беспокоиться, - это заполучить Сприга.
— Я позволю тебе наблюдать за ним. Это будет интересное тематическое исследование.
Какая бы идея ни возникла в его голове, она пугала меня, но давала доступ к Спригу. Это было единственное, что сейчас было важно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Напряженная и напуганная, я направилась к тюрьме Сприга. Мышцы на моих плечах и спине напряглись под пристальным взглядом Рапавы. Он был эгоистичен, но невероятно умен и умел манипулировать людьми. Каждое мгновение было испытанием. И неудача, вероятно, означала смерть.
Пожалуйста, не просыпайся, мысленно повторяла я. Если Спрайт проснется и увидит меня, я знала, что он выдаст наши настоящие отношения за считанные секунды. У спрайта не было фильтра в теле. Еда, чувства, мысли —он ничего не утаивал.
Я подошла к кровати, на которой он спал. Металлическая коробка, в которой его держали в прошлый раз, стояла на столике рядом с кроватью, как будто угрожала его поведению.
Он пошевелился, причмокивая губами, его руки сильнее сжали хвост. Слезы навернулись мне на глаза, и я прикусила язык, чтобы сдержать их. Мой лучший друг был здесь, в этом аду, но с ним все было в порядке. Мои мышцы напряглись от желания схватить его.
Мои пальцы коснулись его мягкой коричневой шерсти, когда я осторожно просунула руки под него, поднимая его. Прекрасно осознавая присутствие доктора Рапавы по другую сторону окна, его настороженный взгляд, казалось, сверлил дыры в стекле.
— Сдавайся, бурундук, - пробормотал Сприг, беспокойно ерзая в моих ладонях. Я замерла.
Черт.
— Нет. Нет. Тролль должен раздеться... таковы правила, - завопил Сприг, его веки затрепетали. Он огляделся, затем повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и моргнул. Я могла видеть, как он начинает узнавать меня. Мой желудок сжался, дыхание застряло в горле. Я бросила его обратно на кровать.
— Беан? - Его глаза превратились в блюдца, наполняясь радостью.
То, что я должна была сделать сейчас, уничтожило бы меня, но поскольку Рапава следил за каждым моим нюансом, это было единственное, что я могла. Даже если Сприг этого не знал, я обеспечивала его безопасность.
— Беан…
— Заткнись, эльф, - рявкнула я. — Я же просила тебя не называть меня так.
Рот Сприга открылся, затем закрылся.
— Так долго мне приходилось притворяться, что я сочувствую тебе. Наконец-то я вернулась туда, где снова могу быть самой собой.
— Что? - Он сел, хмуро глядя на меня.
— Ты слышал меня. Я не обязана больше терпеть от тебя всякое дерьмо, фейри. Я только притворилась, что мне не все равно, чтобы я могла уйти. - Ложь, слетевшая с моих губ, была как кислота из аккумуляторной батареи.
Взгляд Сприга наполнился болью, пронзив мое сердце.
— Теперь, если ты хочешь те банановые чипсы, которые ты так любишь, ты будешь делать то, что я скажу.
— Банановые чипсы? - Сприг нахмурился. — Ты знаешь...
— Да, банановые чипсы. - Я прервала его. Пожалуйста, пойми. Сприг ненавидел бананы. Я надеялась, что он поймет, что я притворяюсь.
— Какого черта, Беан? Ты что, пьяна?
Я схватила его и запихнула в клетку, захлопнув крышку. Звук удара о металл был такой, словно мое сердце поместили в пресс для панини.
Он поймет, сказала я себе. Он простит тебя.
У Сприга, несмотря на все, через что ему пришлось пройти, было самое большое, самое искреннее сердце. Он не любил наполовину. Он не был способен на жестокость или манипулирование. Он был самим собой. Искреннее, чистое, открытое сердце. И рот. Словесный понос с языка Сприга был тем, чего я смертельно боялась в тот момент.
— Было бы разумно хранить молчание. Я раздражена твоими сегодняшними выходками. - Я заперла клетку на задвижку и подняла ее.
В одном из отверстий появился карий глаз, наблюдающий за мной. — Любители пышек. Это плохо.
— Что я только что сказала?
— Тебе отчаянно нужна еда и определенный клуб викингов? - Ответил Сприг. — О, извини, это то, что я слышал.
Страх был слишком силен в моем организме, чтобы счесть его ответ забавным, каким бы правдивым он ни был.
Рапава, стоявший в дверях позади меня, пошевелился и прищелкнул языком, показывая, что его терпение на исходе.
— Больше ни слова, - приказала я и повернулась к двери, следуя за Рапавой и забирая Сприга с собой. Сприг, к счастью, выполнил мои указания и промолчал.
Возвращение в мою комнату было похоже на бесконечный туннель судьбы, где в любой момент мог открыться люк и сбросить нас в подземелье внизу. Каждая квадратная плитка была либо безопасной, либо ловушкой. И рот Сприга был спусковым крючком.