Металлические ворота открылись. Мое сердце подпрыгнуло к горлу.
Нас встретила пустая темнота, и только светящиеся указатели выхода, компьютеры и оборудование указывали на вход. Я почувствовала, как мое сердце поползло обратно в горло, преодолевая неровную сухость. Я сглотнула и вышла из лифта. На заднем плане тихо урчали машины.
— Ладно, я не могу сказать, что мой пульс просто не подскочил до максимума, - прошептал Кройген мне на ухо, обходя меня. — Я чувствую себя голым без своего меча.
Обычно единственным оружием, в котором я нуждалась, были кулаки, но это был совсем другой бой. Я бы предпочла клинок или пистолет.
Пройдя немного по дорожке, холл вышел к перекрестку, разделяющему территорию еще на три направления. — Направо, налево или прямо? - Спросил Кройген.
Мне нужно было проверить все варианты, но справа послышался животный щебет.
— Сюда. - Я пошла на шорох. Сприг сидел на моем плече нехарактерно тихо — пока мы, издавая шум, не прокрались в комнату.
— Что за...? - Сприг убрал пряди моих волос, которые упали вниз.
Мои глаза обшарили комнату, составляя список животных, запертых в клетках. Мыши, крысы, хомяки, кролики, птицы и несколько кошек и собак занимали каждый дюйм свободного пространства в комнате, стены были заставлены клетками, поставленными друг на друга, как при игре в дженгу.
— Господи. - Кройген шагнул дальше в комнату. — Я как будто вернулся в восточную торговлю сто лет назад.
— Это отвратительно. - Каждая клетка была битком набита, особенно грызунами. Запах животных и их фекалий был таким резким, что я прижала руку к лицу и носу, сильный запах оседал у меня на языке, создавая привкус во рту. — Фу. - Я поперхнулась. Там было по меньшей мере двести или больше мышей, крыс и хомяков. По меньшей мере пятьдесят кроликов, десять кошек и экзотических птиц типа попугаев, а также пять собак малого и среднего размера.
Меня тошнило. Каким бы отвратительным это ни было, я пришла сюда не спасать животных. Гнев усилился, и мне пришлось развернуться и потопать к выходу. Кройген следовал за мной по пятам.
— Ты в порядке?
— Отнюдь нет. - Я сжала руки в кулаки. У меня никогда не было домашнего животного, и я никогда особо не задумывалась об этом. С тех пор как Сприг появился в моей жизни, не то чтобы он был домашним животным, он заставил меня увидеть, каково это - любить и защищать что-то маленькое и нечеловеческое. Он изменил мои взгляды на многие вещи.
— Давай продолжим, пока я не потеряла самообладание и не выпустила их всех на волю. - Я зашагала по коридору. Когда мы добрались до перекрестка, я снова повернула направо, направляясь к первой двери. Ручка потянулась вниз, дверь со скрипом открылась. Я вошла и остановилась. Покалывание страха пробежало по моей коже и покрыло меня мурашками.
Вдоль стены стояли банки разных размеров и ширины. В каждой были какие-то мясистые на вид части. Я подошла на шаг ближе, пытаясь разобрать, на что смотрю. Моя рука поднеслась ко рту. Ошметки разрубленных частей тела плавали в прозрачном густом геле: глазные яблоки с прожилками вен болтались за ними, как медузы; маленький мозг покачивался в другом, похожем на розовую цветную капусту; легкое; печень; когтистая лапа. Всю стену занимал список частей тел. По форме и размеру я могла сказать, что не все они принадлежали животным. Слабое свечение некоторых банок дало мне понять, что многие части принадлежали фейри. Мое видящее зрение стало не таким сильным с тех пор, как я получила способности Райкера, но оно все еще было там.
— Святое... дерьмо, - пробормотал Кройген рядом со мной. Сприг захныкал, сильнее вцепляясь в мою шею.
Кройген прошел мимо меня, изучая этикетки на контейнерах. — Клыки змеи-оборотня, тело домашней крысы, лапы фейри-ворона. - Он прошел вдоль ряда, рассматривая предметы в банках. — Что, черт возьми, он делает?
Несмотря на ужас, я знала, что подозревала нечто подобное, но, увидев это лично, почувствовала себя по-другому. Осознание того, что это была не съемочная площадка какого-то фильма, а настоящая лаборатория Франкенштейна, вызвало бурю желчи в животе и во рту. Мое тело выгнулось вперед, физически реагируя на происходящее. Я отвернулась, желая оказаться подальше от кровавой бойни. Возможно, если бы я увидела это несколько месяцев назад, я бы списала это на то, что Рапава должен был сделать, чтобы спасти пострадавших от рака или детей-инвалидов. Для меня это понятие было отброшено некоторое время назад. Я тоже была другим человеком. Даже если бы я никогда не получила силы Райкера и все еще была полностью человеком, я бы больше не смогла терпеть такого рода эксперименты.
Рапава не лечил болезни; он уничтожал фейри. Я почувствовала внезапное внутреннее отвращение к самой себе. Если бы штормовая ночь никогда не случилась и Райкера никогда не вторгся в мою жизнь насильно, я, возможно, все еще была бы не против, если бы они экспериментировали над фейри. Тогда я думала о фейри как о врагах и что их жизни были ничем по сравнению с людьми, которых мы спасали. В то время я испытывала больше сочувствия и гнева к тому, как обращались с животными, чем к кому-либо из фейри.
Теперь мне хотелось выбить все дерьмо из моего прежнего "я".
Как я могла быть такой ограниченной и абсолютно, веря в то, что мне говорили о другой расе? Если бы мы с Райкером смогли объединиться, у других появилась бы надежда. Даже Кройген отнесся ко мне с теплотой. Мы со Спригом были образцом отношений между людьми и фейри.
— Эй. - Кройген толкнул меня локтем в плечо. — Давай двигаться дальше. - Он нервно огляделся. Мои ноги словно сами по себе двинулись прочь от витрины в соседнюю комнату.
Вздох вырвался из моих легких при виде того, что я увидела дальше.
О. Мой. Бог.
Ужасающий вопль вырвался из уст Сприга, от него у меня заледенели вены. Я не могла дышать. Или двигаться. Все, что я могла делать, это пристально смотреть, мой мозг пытался осознать то, что он видел.
Кройген перестал ходить и застыл.
— Я думаю, мы только что прошли мимо "жуткого" и вошли в "садистское".
Сприг обнял меня за шею, зарывшись лицом в мои волосы. Я не винила его. Для него это было слишком. — Не смотри, приятель. Ладно? Оставайся здесь. - Я стянула резинку вокруг своего пучка, позволив своим волосам упасть вокруг него, как защитной стене. Я не могу себе представить, каково ему было стать свидетелем этого зрелища, снова испытать эту боль.
В комнате вдоль стены стояли восемь пятифутовых цилиндров. В каждом из них в жидком геле плавали обезьяны разных видов. Они были подключены к дыхательным трубкам, и мониторы регистрировали их жизненные показатели. Приматы в пробирках были сделаны из разных частей тела обезьяны. У одного была голова орангутанга и руки, туловище и ступни гориллы. Другие различались по размеру и типу. Другая сторона комнаты представляла собой груду расчлененных частей тела обезьяны, как в каком-то извращенном фильме ужасов.
— Этот твой доктор - больной ублюдок.
— Не смей ассоциировать его со мной, - прорычала я, мой рот наполнился желчью, мои глаза все еще были прикованы к животным. Рапава некоторое время "экспериментировал" на обезьянах. Именно так он создал Сприга, но интуиция подсказывала мне, что после моего возвращения он заново посвятил себя этому предприятию. Мне вспомнился разговор в тот день, когда Рапава впервые показал мне Сприга.