— Что же мне делать?
— Дать совет? Это можно… — Он начал шарить по карманам пиджака, обширных брюк и выкладывать на стол всякие мелочи. — Куда же она запропастилась? Ага, — радостно воскликнул Вашко, — вот она! — Он держал в руках отвертку. Развинтив ручку, он достал стержень с широким лезвием и закрепил его на месте только что снятого. — Давайте отремонтируем свет в прихожей! Это же непорядок! А потом я провожу вас в аэропорт, как это сделал бы ваш друг, если, конечно, не будете возражать…
— Могу я задать вам один вопрос? — спросил Сергей.
— Отчего нельзя… Валяйте!
— Почему вы, Иофис Петрович, решили мне открыться? Оперативник, подполковник милиции и вдруг, нарушив присягу, вошли в контакт с поднадзорным… Я правильно себя называю?
— Какой вы к черту поднадзорный. Еще, слава богу, не в тюрьме, — на лице Вашко расплылась широкая улыбка. — Вы ошибаетесь по двум позициям: первое — нарушение присяги, второе — вошел в контакт. Будьте уверены, с присягой все в норме, от аз до ять. Что же касается контакта, то он может быть предусмотрен по плану разработки. Что, если я должен ненавязчиво втереться к вам в доверие. Допускаете? Разве не получилось? Мы уже с вами почти приятели. Разве, что не выпили на брудершафт…
— Это единственная и истинная причина? — взгляд Орловского сочился подозрительностью.
— Нет, конечно. Но об этом вам пока еще рано знать. Придет время, узнаете. Вещи собраны? Вперед!
…Ни в автобусе, ни в метро, ни в аэропорту Вашко не отходил от журналиста ни на шаг. Махнув на прощание рукой, оперативник вернулся в зал аэропорта, секунду-другую, словно размышляя, стоял, опустив голову, а потом, смешно пошевелив усами, торопливо направился к городским телефонам. Набрав номер, он долго ждал ответа. В трубке щелкнуло, и он услышал спокойный голос «Живчика».
— Докладывает Вашко… — голос Вашко стал деланно бодрым. У руководства же, наоборот, сквозило недовольное брюзжание:
— Ты меня способен достать даже в ванне. Давай, докладывай. Как там наш борзописец? Уехал?
— Только что… Как велели — проводил до самого самолета…
— Контроль прошел?
— Естественно… — по-своему переиначил Вашко всем хорошо известное слово. — Никаких проблем!
— Как он тебе показался?
— Не глуп, доверчив, в чем-то наивен…
— Не получится как в городе. А?
— Имеете в виду Аршальск? — открытым текстом спросил Вашко, пряча улыбку в усы — ему вдруг представился шеф, стоящий у телефона в халате и переступающий с ноги на ногу в домашних туфлях.
— Разговорчики! Опять?
— Никак нет, товарищ… Николай Федорович.
— То-то! Иди спать… До утра свободен, а в девять подробную докладную.
Выйдя на улицу, Иосиф Петрович глубоко втянул осенний воздух, пахший то ли грибами, то ли прелью. И долго смотрел в темное небо.
«Кто ты, друг или враг? — гадал Орловский. — Почему он шепотом сказал в последний момент, низко склонившись к уху, а глядя совсем в другую сторону: „Улица Чураева, восемь, квартира двадцать шесть… Виктор Капкин! В крайнем случае". Кто он, этот Капкин? Почему должен возникнуть этот самый крайний случай? Ничего непонятно…"
«Здорово они обложили этого парня, — размышлял в тот же момент Вашко. — Подставка идет за подставкой… Видимо, он здорово наступил на мозоль… Кому? Трудно даже предположить. Но „ему” оказывается под силу одновременно отправить журналиста в командировку, подсунуть его другу врачу горящую путевку в Болгарию, а красавицу Жанну загрузить работой так, что она не поднимает головы от стола. А что в этой истории делаешь ты, уважаемый Иосиф? Зачем тебе эта игра?» — Он в очередной раз улыбнулся, смешно топорща усы, и, сунув руки в карманы плаща, зашагал к автобусу.
«Кто ты? Друг или враг? — навязчиво крутился вопрос в голове почти сморенного сном Орловского. — Кто ты…» — Сергей уснул, но его сон продолжался недолго.
4. ЗАБРОШЕННАЯ БАНЯ
И все же Вашко знал далеко не все. Даже в хорошо просчитанную и выверенную, казалось бы, комбинацию, жизнь вносит свои коррективы. Ну, скажите, кто мог предположить, что путевку для «персонально нужного» человека заберет… высокая инстанция. Вместо Кирилова в Болгарию уехал сын руководителя райздравотдела. Переоформить документы оказалось делом нескольких часов, о чем Кирилов даже и не догадывался. Он просто радовался неожиданному отпуску и был счастлив появившейся возможности побродить по туманному осеннему лесу. А потому сразу уехал к знакомому леснику, жена которого рожала так часто, будто была запрограммирована на продолжение рода.