– Расскажешь в другой раз, – отрезала Дженни.
– Хорошо, поговорим, когда будешь готова.
Дженни кивнула и поднялась на верхнюю лестницу. Ее рука, связанная с рукой друга, онемела, пока он стоял выше на несколько ступенек. Она сжала пальцами плечи и предплечья.
Дженни молчит о своем желании услышать его объяснение. Она жаждет услышать оправдание, которое окажется настолько уважительным, чтобы в тот же миг кинуться ему на шею и сказать, что теперь никогда не отпустит.
Двое вошли в комнату. Рука Дженни все еще немного побаливала от недавнего онемения. Возможно, это просто волнение сказывается так на всем теле?
Так же, как и она, Крис помешан на чистоте. Это их объединяло с детства.
В комнате все родное и знакомое. Невольно Дженни захотелось вновь прыгать на кровати Криса и часами смеяться без остановки. Ей снова захотелось стать ребенком, чтобы можно было ляпнуть что-то, а потом делать вид, что не помнишь ничего.
– Я не хочу ночевать здесь, – сказала Дженни.
– Что, боишься меня? – рассмеялся Крис, не поворачиваясь к ней.
– С чего бы мне тебя боятся? Я хочу спать в своей постели.
– Хорошо, сейчас заберем мой рюкзак и пойдем к тебе. – Он повернулся к ней и улыбнулся. – Боишься же меня, все-таки. А там есть Никки. Думаешь, она тебя защитит?
– Я и сама смогу себя защитить.
– А ну попробуй защититься.
Крис попытался обнять ее. Дженни увильнула от него, но рука не позволила далеко уйти.
– Так не честно, ты пользуешься тем, что мы связаны руками, – сказала она.
– А ведь в подростковом возрасте тебя невозможно было поймать, – тихим голосом сказал Крис, смотря ей прямо в глаза.
– Это все в прошлом. – Дженни отвела взгляд в сторону. Что это с ней? Она не может смотреть ему в глаза прямо. – Вон твой рюкзак.
Он закинул рюкзак на свободное плечо и направился к двери. Дженни молча последовала за ним. У двери он внезапно остановился, а она врезалась в его рюкзак.
– Какой он твердый. Ты носишь в рюкзаке книгу?
– Это мой дневник.
– Дневник? Я не знала, что ты ведешь дневник.
– Начал пять лет назад. – Поговаривая эти слова, Крис и представить себе не мог, что открыл занавес к своему прошлому, что дневник однажды раскроет его самую страшную тайну.
С компьютерного стола парень взял зарядку от телефона и наушники.
– Теперь можем идти.
Двое спускаются по лестнице. Дженни не может отвести взгляда от его рюкзака. Ее интересует дневник. В нем должен быть ответ. Ответ на все ее вопросы.
В этот момент в ее подсознании заговорил голос:
– Нельзя читать чужой дневник.
– Можно, если это позволит мне узнать правду, – противоречит своему внутреннему голосу Дженни.
– Без спросу ты не можешь лезть в его дневник.
– А вдруг там написана, правда?
– А вдруг эта, правда, не нужна тебе?
Внутренний голос прав. Ей не нужна горькая правда. Лучше уж остаться в неведении. В неведении? Человек не сможет жить так, будто ничего не произошло, если может найти ответа на один вопрос, который перевернул все последние пережитые годы. Дженни не может не думать о дневнике, даже понимая, что будет невыносимо больно узнать правду.
«А вдруг у него была другая? Вдруг он уехал с ней, а недавно они расстались?»
Дженни покачала головой, бубня что-то себе под нос.
Крис стал задумчив и не обратил внимания на Дженины сопротивления, борьбу с внутренней собой. Они молча вышли на улицу.
Девушка все еще не может оторвать глаз от его рюкзака. Он, не замечая ее обжигающего взгляда на спине, не спеша запирает дверь на ключ.
Крис шагнул влево, в сторону дома Дженни. Она следует за ним, но, уже стараясь не думать о дневнике. Между их домами нет ни забора, ничего, кроме одной лавочки под большим дубом. Крыши их домов почти соприкасаются, это в детстве помогало им общаться через окно. Удивительное совпадение, но их окна расположены напротив друг другу. А расстояние между ними всего-то в пятнадцать шагов. В подростковом возрасте они общались, сидя у окна, обмениваясь эсэмэсками, но при этом видя друг друга. В отсутствие Криса Дженни долгое время плакала у этого окна. Воспоминания сжимали сердце до безумной боли. Эта была самая худшая тоска в ее жизни.