Девушка взглядом пробежалась по гостиной и кухне. Ветер постарался на славу, разрушив половину убранства, даже разбил любимую вазу мамы, которую в семье берегли всегда. Дженни много раз хотела убрать эту вазу куда-нибудь подальше, но напоминание о маме вызывало теплые воспоминания.
Маленький ураган сорвал плед с дивана и подушки. Благо оставил на столе нетронутыми салат, сэндвичи, несколько кусочков торта, кувшин со свежевыжатым соком апельсина смешанный с минеральной водой. Остальное все превратилось в кашу и валяется на полу вокруг стола. Разбились ее любимые большие кружки. Она глубоко вздохнула. Теперь ничего не поделать, сделанное уже не исправить, остается смириться.
Крис замолчал и следил за ее мимикой и движениями, сходил с ней на кухню за стаканами. Два стакана. Она взяла два стакана из полки шкафа. Радоваться ли этому? Он может считать это слабой надеждой на ее прощение. Дженни наполняет стаканы апельсиновым соком из кувшина. Он завороженно следит за ее рукой, медленно поднимает глаза к очаровательному лицу подруги. Она задумалась, и улыбается. Ее спокойствие и радует, и пугает. Крис не понимает, чего ожидать от такого спокойствия. Он поймал себя на мысли, что не может предугадать ее действия. Раньше не ошибался никогда, прогнозируя ее движения, и казалось, что он мог читать ее мысли. Сейчас они отдалились друг от друга настолько сильно, что заметно сказывается на их действиях. Они изменились. Время меняет людей и сильно меняет, когда они страдают. Страдание влечет за собой большие перемены, как в характере, взглядах, так и в действиях и принятиях решений.
– Садись, что же, ты стоишь? – вдруг сказала она, не глядя на него.
Крис молча опустился на стул. Дженни поставила стакан с соком перед ни, молча присаживаясь рядом. Оба медленно опустили руки, которые легли на колено девушки. Подруга молча прошлась взглядом по ноге, полсекунды смотрела на руки, затем перевела взгляд на стол.
Телевизор почти кричал. Крис не замечал громкости пока звук рекламы не заставил съежиться. Отыскав пульт рукой, он сбавил звук почти до нуля.
– До каких пор ты будешь избегать разговора со мной?
– До конца жизни. – Дженни жует свой сэндвич, которого не доела еще до урагана. Он тоже уцелел, оставшись за тарелкой с салатом. – Ешь, что сидишь?
Крис улыбался до ушей. Он видел, что она пытается быть резкой, но ее голос выдавал волнение и был слишком мягок для рассерженного человека.
– А ведь все равно продолжаешь заботиться, как в детстве.
Он берет ложку и ест салат.
– Еще чего. В детстве ты был просто душка. А сейчас… – Она замолчала.
– Джен, я знаю, что обидел тебя, прости, – сказал он, прекратив жевание и пристально глядя на нее с набитым ртом.
Дженни захотелось рассмеяться ему в лицо, но сдержала себя и подавила смех, отвернувшись в другую сторону.
– Ладно, прощаю. Только у меня есть одно условие, – повернулась и посмотрела ему в глаза. – Ты поможешь мне сделать уборку. Ты же знаешь, я ненавижу делать уборку.
«Смешной! Смешной!» – кричал разум, и ей снова хотелось разразиться от смеха.
Крис принялся жевать. Выпил глоток сока.
Она говорит все это, чтобы остановить разговор, ведущий к главной проблеме, с которой она справилась лишь недавно.
– А еще я знаю, что ты обожаешь чистоту в доме, – сказал Крис. – Знаешь, ты совсем не изменилась за последние пять лет моего отсутствия. Я скажу, что ты даже похорошела.
– А раньше значит, не хорошенькая была?
– Не цепляйся за слова. Ты знаешь, что я имею в виду.
Хоть сколько не язвила Дженни в этот момент, ей все же очень хотелось забыть все обиды и броситься ему на шею, обнять его и вычеркнуть из памяти тот выпускной вечер, который разделил ее жизнь на разные отрезки до и после.
Она старательно скрывала, как любуется им, когда он ест салат, тщательно прожевывая. Она вдруг рассмеялась, вспомнив, как в детстве он считал до тридцати трех, жуя что-нибудь. Это ей казалось таким смешным. Эта привычка сохранилась, и он до сих пор аккуратно прожевывал любую еду.
Крис в недоумении посмотрел на нее, старался понять причину ее смеха. Но о чем она не подумала бы, он скучал по этому смеху. Она смогла сохранить свой заразительный смех. От ее смеха ему стало немного комфортнее и начало уходить напряжение. И он стал улыбаться.