А ведь он все это всерьез говорит, в здравом, что называется, уме и твердой памяти. Не рисовка это и не пьяный бред. Корнев, правда, не замечал, чтобы капитан приятельствовал с кем-то из экипажа, но так он и куда чаще общался с Айвеном один на один, чем, например, бывал на мостике. Но все равно, если бы у капитана с теми же Джексоном и Бэнксом были какие-то отношения помимо служебных, это было бы заметно, как это заметно в случае с Кэтти. А с Уизлером Айвен, похоже, дружил. Кстати, потому, может быть, больше и не искал себе друзей среди подчиненных…
— Хорошо, Айвен, — Роман показал глазами на бутылку, которую капитан так и продолжал держать в руке. Ферри поставил ее на стол, но за бокалами не полез.
— Хорошо, — повторил Корнев. — Я принимаю твои условия. Будет тебе голова этой гадины, и не на твоем корабле. А чемоданы, ты прав, мне пригодятся. Но вот о них-то мы поговорим попозже. Время у нас пока есть. И вот еще что… — Роман вновь выразительно посмотрел на бутылку. Надо ему выпить сейчас, немного совсем, но надо.
До Айвена, наконец, дошло, что от него требуется. Он рывком встал, достал бокалы, плеснул в каждый пальца на два джина.
— Чтобы ты знал, Айвен, — Корнев взял бокал и задумчиво повертел его перед лицом, — я здесь, потому что Уизлер перед смертью успел назвать твой корабль. Только назвать «Звезду счастья» и день начала рейса.
— То есть Джимми знал, что тут затевается… — медленно проговорил Ферри.
— Знал. И чтобы успеть рассказать об этом мне, вколол себе две дозы «ласт спэра».
— Черт! — вырвалось у капитана.
— Его убили, потому что он знал. Убила Стоун. Ей приказал Бейкер. Бейкер действовал в интересах Недвицки. Наверняка в этом участвовал и Саммер. И все это для того, чтобы на твоем корабле проводил свои эксперименты Хаксли, который сам, скорее всего, не в курсе всего этого. Тебя втемную играли те, кто убил твоего друга. Уизлер ведь был твоим другом?
— Да, — просто сказал Айвен.
Выпили, молча посидели еще с полминуты.
— Тогда пусть оставшиеся дни Кэтти убирается в тех самых каютах, — поставил Корнев первую задачу своему новому агенту, — и за перемещением чемоданов посматривает. Ну и вообще… Если что-то еще необычное заметит, сразу тебе.
Капитан Ферри молчаливым кивком подтвердил, что задачу понял.
— Да, вот что еще… Есть какой-то способ связаться с тобой помимо Кэтти? — Роман перешел к решению едва ли не главной проблемы что наших героических разведчиков, что подлых вражеских шпионов — проблемы связи. — А то каждый раз ее искать… Да и лучше пускай ее пореже около меня видят.
Ферри залез в выдвижной ящик стола и довольно долго там копался, грохоча какими-то железками. Наконец он вытащил нечто, напоминающее коммуникатор, еще минуты три совершал с ним какие-то манипуляции («Настраивает», — сообразил Корнев), и затем протянул это Роману.
— Это внутренний коммуникатор. Он работает только на корабле и в радиусе полусотни ярдов вокруг. Смотри, вот кнопка включения-выключения, — капитан нажал ее и на лицевой панели прибора замигал синий огонек. Потом нажал снова — огонек погас. Ну да, в принципе все понятно.
— Лучше держи его выключенным, — посоветовал Ферри. — Буду нужен, включи, вызов на меня пойдет автоматически. Подержи пару секунд и выключай. Говорить ничего не надо, соединение идет через корабельный компьютер, все разговоры пишутся. А так никто даже не поймет, у кого этот коммуникатор. Я тебе, если что, по-прежнему дам знать — или в каюту или через Кэтти.
А что, нормально, пойдет. В конце-то концов, кому, как не Айвену, лучше знать, что и как на «Звезде счастья» работает, а делиться со здешним компьютером подробностями их с капитаном общения совершенно точно не стоит…
— Рома, а мы разве не русские? — Хайди встретила вернувшегося в каюту мужа совершенно неожиданным вопросом. Особенно неожиданным именно в ее устах, хе-хе.
— Почему мы общаемся с нашими новыми друзьями только в салонах или на открытой палубе? — пояснила она, сообразив, что никаких наводящих вопросов любимый супруг подкидывать ей не собирается. — Давай пригласим Вителли к нам? Посидим, поболтаем спокойно, а?