И через секунду, в граде стеклянных осколков, с отчаянным криком на асфальт перед крыльцом гастронома рухнул мужчина средних лет в домашнем халате и тапочках на босу ногу.
От падения с большой высоты руки-ноги рухнувшего на четвереньки бедолаги с сочным хрустом подломились. Из многочисленных разрывов на изувеченных кистях и коленях мужчины наружу выскочили окровавленные обломки костей. Не удержавшееся на поломанных конечностях тело вторым темпом таки тоже приложилось о землю. Но эта остаточная сила удара вышла уже в разы менее убойной, и голова от фатальной встречи с асфальтом не раскололась, как переспелый арбуз. Однако испытавший мощнейший болевой шок от десятков переломов, разрывов и ушибов бедняга все одно мгновенно вырубился и, окончательно замерев, больше не шевелился.
— Твою мать! Этого еще не хватало! — зло выругался мордатый, вместе с товарищами задирая лицо вверх на разбитое окно третьего этажа.
— А че он окно-то сперва не открыл? — выразил общее недоумение один из автоматчиков.
— Смирнов, твою мать! Хорош пялиться. Скорую вызывай, давай! — распорядился мордатый начальник.
— Макар, гля, че это с ним? — дернув за плечо командира, второй автоматчик указал на вдруг перевернувшегося сбоку на спину самоубийцу.
При этом резком и каком-то механическом неживом движении густо усеянный кровавыми пятнами халат мужчины развязался и, соскочив с бока, отвалился на землю. Оголившийся же живот (вернее солидное такое пивное брюшко) лежащего неподвижно переломанного калеки вдруг резко задергался из стороны в сторону, словно кто-то сидящий внутри него пытался теперь отчаянно выбраться наружу.
— Млять, это че за херня⁈
— Это чужой, как из фильма! Нам всем капец, парни, это вторжение! Все капзда человечеству!
— Смирнов, дебил, херню не пори! Какой, в жопу, чужой⁈
— Так из ужастика же!
— Макар, может, вальнем, пока хрень эта наружу не вырвалась⁈
— Парни, да вы че⁈ У бедняги просто живот крутит с перепугу!
— Макар, ты прикалываешься⁈
— Отвечаю, парни, это чужой!.. — завязавшийся ожесточенный спор ППС-ников оборвал сам собой, когда из порвавшегося-таки живота, под жуткий аккомпанемент треска выворачивающихся наружу ребер, наружу полез огромный зубастый головастик, размером с футбольный мяч.
Тут уж выдержка патрульных приказала долго жить, и все трое одновременно открыли огонь по монстру из пистолета и автоматов.
Однако многочисленные пули защелкали по безглазой башке новорожденного, бестолково рикошетя в стороны, потроша в кровавый фарш тело под ним, и не нанося самой твари изнанки даже минимального урона.
Спокойно выбравшись полностью под свинцовым градом из развороченного пуза уже окончательно мертвого человека гигантский зубастый головастик стал неспешно разворачиваться в сторону стреляющей троицы и сворачивать в тугую пружину длинный гибкий хвост, еще маслянисто-блестящий от крови своего бывшего «инкубатора».
— Ля буду! Эта хрень ща на нас прыгнет! — запаниковал один из автоматчиков.
— Пули его не берут! Чужой стопудово! — вторил товарищу второй паникер с бесполезным «калашом».
— Валим, парни! — принял спасительное решенье отстрелявший пистолетную обойму до конца мордатый начальник. И первым, подавая пример, метнулся за руль патрульного «рено». Благо далеко отойти от машины троица не успела.
Сорвавшееся с надсадным ревом через считанные секунды от обочины авто, стремительно набирая обороты, понесла облажавшихся «героев» прочь. И лишившийся сбежавшей добычи головастик-переросток разочарованно распустил тугую прыжковую пружину хвоста.
Впрочем, огорчаться тварюшке довелось не долго.
Рухнувший откуда-то сбоку здоровенный системный топор шутя вскрыл непробиваемую для простых пуль шкуру паразита и, развалив забастую голову твари на две части, прервал в самом начале кровавый путь особо опасного пришельца с изнанки — новорожденного злота.
Глава 4
Глава 4
— Значит так, граждане…
— А че это, нас всех тут выстроил, как школьников на линейке! А этот настоящий школяр, в школьной форме, вон в сторонке на прилавке дрыхнет? — перебила меня стерва номер три — очкастая дамочка средних лет в размахренной снизу чьими-то когтями дубленке.
— Он устал. Ему нужно отдохнуть…
— А фамилия у него не Ельцин, случайно? — схохмил тут же весельчак-пенсионер в рваном пуховике.
— Так, короче, народ. Сами себя ж задерживаем.
— Ага, а мы, значит, не устали? Не натерпелись, блин⁈ — топнула сапожком на шпильке стерва номер один — молодая девчонка примерно моих лет в симпатичной беличьей шубке, с неказистого вида мокрыми пятнами спереди — следами худо-бедно застиранных рвотных разводов.