— Пойдем, — сказал Ка́рэ.
Он низко опустил голову, чтобы волосы скрыли его лицо, взял звезду за руку и вывел из проулка на рынок. Тут же они слились с разбегающейся в ужасе толпой. Они бежали, не останавливаясь, не оборачиваясь. Смотрели под ноги, на камни, по котором катились спелые фрукты-овощи. Слышали крики дореков, треск и грохот ломающихся лавочек.
Ка́рэ знал, где спрятать звезду. На самом видном месте.
Ворота со скрипом открылись. Дорек щелкнул хлыстом. Лошади неспешно потащили карету к замку. Ши безвольно лежал на мягкой сидушке. Всю дорогу он пытался уснуть. Хотя бы подремать. Но карету шатало из стороны в сторону, она подпрыгивала на каждой кочке.
С улицы послышался гомон толпы. Она ликовала, приветствовала владыку. Ши поднялся из-за чего голову пронзила боль. Он приоткрыл шторку, чтобы увидеть, как горожане падают перед его каретой на колени, кланяются ему, мудрому и справедливому властителю земель. Ши хотел бы приказать им замолчать, заткнуться. Но не посмел.
Вдруг карета остановилась. Резко, с толчком. Ши зашипел, схватился за голову.
— Что такое? — спросил он.
Ему никто не ответил.
Ши несколько раз глубоко вздохнул, чтобы хоть как-то унять боль. Собрался с силами. Придал лицу привычное выражение, с каким он выходил к людям: высокомерное, безразличное, строгое, пугающее. Владыка величественно вышел из кареты, посмотрев на упавших ниц людей с должной долей презрения.
Горожане расползались, давая дорогу Ши.
— Господин, — дореки низко поклонились, увидев подходящего к ним Ши.
Владыка остановился. Посмотрел на скрученный плакат, которые взгромоздили на плечи дореки.
— Что произошло?
Из общей кучи дореков вышел один. Подошел к владыке и низко поклонился.
— Хулиганы, о мудрый правитель.
Дорек взял уродливыми трехпалыми руками кисть Ши, потянулся к ней губами. Владыка одернул руку.
— Нашли?
Дорек отполз, покачал головой.
— Так найти их и сразу в шахты! — приказал Ши. Сказал он это громко, отчетливо, вплетая в слова правденый гнев.
Толпа тут же в ужасе затихала.Тишина была слаще, чем мед. Звучала лучше, чем лучшая музыка придворных музыкантов. Ши наслаждался ей.
— Вас поняли, господин, — промямлил дорек, все дальше и дальше отползая от владыки.
Ши же не удостоил его ответом. Владыка прошел к карете. Дорек-кучер услужливо придержал дверь. А как Ши зашел, закрыл ее.
Оказавшись в карете Ши чуть не взвыл от головной боли. Еле-еле сдержал себя. Он рухнул на седушку. Глубоко задышал. Закрыл глаза. В темноте вспыхивали яркие цветные круги, от которых становилось невыносимо больно.
Карета неторопливо продолжила путь.
Звезда долго не смогла усидеть на месте. Ведь в комнате Ка́рэ все было так интересно! Необычной была кровать, на которой звезда и сидела. Она не была мягкой, а какой-то жестковатой и колючей. Звезда встала, отбросила одеяло в одну сторону, простыню — в другую. Боязливо пощупала солому. Тут же отдернула руку. Ее личико скривилось.
— Как он может здесь спать?
Среди соломы что-то сверкнуло. Без лишних церемоний звезда раскопала солому, достала катану. Она была завернута в холщовую ткань, которая незамедлительно отправилась к простыне.
Кожух катаны был черный, кожаный. Рукоять тоже черная, инкрустированная ярко-красными драгоценными камнями, переливавшимся под лучами полуденного солнца. Звезда долго крутила в руках оружие, пытаясь понять, как к нему подступиться, для чего оно. Пока катана сама не выпала из кожуха. Упала на пол с протяжным, мелодичным звоном. Звезда с перепугу прыгнула на лезвие. Катана замолчала.
Сюта взяла катану за рукоять. Лезвие катаны было длинным, тонким. С замысловатыми узорами, словно переплетение лиан и цветов, чьи сердцевины были инкрустированы драгоценными камнями. Звезда не могла отвести глаз. Она нежно провела рукой по узору, обводя тонким пальчиком каждый завиток. Случайно большим пальцем она провела по острию.
Звезда вскрикнула, отбросила катану на кровать. Посмотрела на палец, на котором выступила капелька бело-золотистой крови. Не долго думая звезда сунула порезанный палец в рот и зачмокала, будто сосала соску.