— Город оставляю на тебя, — сказал ему Ши, заходя в паланкин.
Он сам закрыл за собой дверь.
— Трогай!
Дореки-носильщики с легкостью подняли паланкин и понесли его к воротам. Люди расступались, провожая владыку. Они не кричали ему приветствия, не плакали то ли от страха, то ли от восторга. Люди стояли, склонив головы и молчали, будто провожали покойника в последний путь.
— Поторопитесь, во имя Вселенной! — крикнул Ши.
Дореки-носильщики ускорили шаг.
Кáрэ вжался в дерево. Старался дышать тихо. Не двигался, чтобы не издавать лишних звуков. Как и Сю́та. А тот, кто их выслеживал, неторопливо обходил остров по кругу. Кáрэ слышал его тяжелое дыхание, громкие, тяжелые шаги, от которых сотрясалась земля.
— Выходите, людишки, — нараспев говорило чудовище, — вам от меня не скрыться.
Кáрэ рискнул, выглянул из укрытия. Он увидел монстра, имя которого было Монсу́та. Чудовище было огромным, выше самых высоких сосен болота. Походило оно на крокодила: такое же длинное тело, покрытое чешуей, длинный, массивный хвост, волочившийся за хозяином. На шести лапах — длинные, похожие на кинжалы когти, которыми Монсу́та с легкостью разрубал толстые стволы деревьев. Морда Монсу́ты, покрытая множеством шрамов, была тоже крокодильей: вытянутой, с огромной пастью, усеянной двумя рядами зубов.
— Выходите, людишки. Тогда я вас отдам владыке живыми. Может быть.
Монсу́та засмеялся.
Кáрэ вздрогнул. Вновь вжался в ствол. Рука с силой сжала рукоять катаны. Ка́рэ извлек оружие из ножен.
— Если я прыгну, смогу перерезать ему горло, — прошептал Кáрэ.
Вдруг Сю́та выхватила катану из рук Кáрэ. Покачала головой.
— Отдай! — зашипел Кáрэ.
Сю́та же прижала катану к груди. Вновь покачала головой.
— Я вас слышу, — раздался голос Монсу́ты. Совсем рядом. Кáрэ и Сю́та затаились. Прислушались. Монсу́та обходил остров. Показалась его морда. Огромные ноздри расширились, втягивая воздух. Кáрэ и Сю́та медленно, стараясь не шуметь, поползли прочь.
— Решили поиграть в прятки, людишки? — спросил Монсу́та. Его голос оглушал. — Хорошо. Поиграем в прятки. Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать!
Монсу́та громко засмеялся. От его смеха по воде пошли волны.
Кáрэ вырвал из рук Сю́ты катану. Приготовился к прыжку.
— Не надо, — прошептала Сю́та.
Но Кáрэ ее не слушал. Он выжидал, когда Монсу́та покажется из-за бревна. Когда он взглянет крокодильим глазом, в который Кáрэ тут же вонзит катану.
Было страшно. Очень страшно. Рука Ка́рэ дрожала, что лезвие катаны ходило волнами. В горле встал ком. Дыхание сбивалось. Мысли путались, мельтешили в голове, поднимая суету, отвлекая Кáрэ от главного: он должен постараться убить Монсу́ту одним точным ударом. Иначе несдобровать.
— Понимаю вас, людишки. Вы тоже не любите Ши, — Монсу́та засмеялся, обнажая огромные, как две головы Кáрэ клыки, — но что поделаешь, он властитель этих земель. Его законы священны.
Изуродованная глубокими шрамами морда монстра показалась на половину. Еще чуть-чуть, мгновение и Кáрэ исполнит план. Хотя бы выиграет время. Хотя бы. Вдруг Сю́та вырвала катану из рук. Снова. И тут же выбросила ее в воду.
Раздался громкий всплеск. Кáрэ замер. Сю́та замерла. Монсу́та замер. Даже бирюзовые огни остановились. Лишь где-то далеко беспокойно каркал ворон.
«Надо было отдать ее Ши», — промелькнула мысль в голове Ка́рэ, которую тут же погнал прочь.
Удар. Треск. Макушка дерева разлетелась в щепки. Те градом падали на Кáрэ и Сю́ту. Кáрэ взглянул наверх. Увидел желтоватое брюхо монстра. Монсу́та прошел над островом, склонился над катаной, обнюхал ее, дав время Кáрэ и Сю́те перебраться на другую сторону дерева.
— Ну и что прикажешь делать? — спросил Кáрэ. Сю́та в ответ лишь пожала плечами.
— Знакомая сталь, — говорил Монсу́та, — из оружейной комнаты Ши, — Монсу́та засмеялся, — неужели вы, людишки, воры, осмелившиеся ограбить самого владыку. Смелый поступок. Но безрассудный.
На шее Монсу́ты что-то блеснуло. Кáрэ пригляделся. Из шеи монстра торчала тонкая серебряная спица с плоским набалдашником, на котором красовалась кроваво-красная печать Ши.