Владыка решил создать звезду сам. Но сколько бы экспериментов не проводил, сколько бы не погубил душ, как бы не менял формулу смеси, призванную превратить человека в звезду — все без толку.
Боль нарастала. Ши уже был готов плюнуть на все и пойти спать. Вдруг яркая вспышка озарила кабинет. Владыка вскочил, подбежал к окну. Он видел, как падающая звезда, огненной стрелой рассекая синеву неба, стремительно летела к земле. За ней тянулся, словно шелковый, золотой шлейф.
Звезда упала за холмами.
— Закладывайте карету! — закричал Ши, — во имя Вселенной, быстрее! Карету!
Владыка выбежал из кабинета.
Улицы полнились людьми. По старой привычке шли они строем, нога в ногу. Одна колонна двигалась от центра города, другая – к центру, не заступая даже на полшага за разметку. Одинаковые люди, в одинаковых серых платьях, по одинаковым серым улицам.
«Во всем должен быть порядок» — так гласили огромные холщовые плакаты, висящие на каждом доме. Призывали они не только к порядку. Еще к справедливости, гарантом которой были законы владыки, спокойствию, которому Объедененные Земли были обязаны все тому-же Ши, и далее, далее, далее. Уже давно никто не обращал на них внимания. Лозунги намертво въелись в людскую память.
Неторопливой походкой, поддавшись общему течению толпы, шел Ка́рэ с пустой корзиной в одной руке. Другой рукой придерживал норовивший слететь с головы при малейшем дуновение ветерка капюшен, натягивая его чуть ли не до самого подбородка. Ка́рэ старался смотреть только в землю, но пристальный взгляд невольно скользил по лицам проходивших мимо людей: не смотрит ли кто на него?Опасения были напрасны. Никому из безликой толпы не было дела друг до друга.
Вдруг над головами пролетел крик:
— Разойдись! Дорогу!
Толпа покорно расступилась. Люди вжались в стены, пропуская колонну дореков, раскинувшуюся чуть ли не по всей ширине улицы. Впереди, в синем мундире, расшитым золотом, шел командующий отрядом, горделиво выставив грудь вперед. За ним шли остальные дореки, вели закованных в тяжелые кандалы мужчину и женщину. На вид им было чуть больше двадцати. Мужчина нежно прижимал к себе женщину, поддерживал, когда та спотыкалась об камни мостовой. Женщина громко плакала, закрыв лицо руками. Ка́рэ услышал едва различимый шепот мужчины:
— Все будет хорошо. Просто верь.
Командующий отрядом жестом приказал остановиться. Сам он вышел чуть вперед, демонстративно прокашлялся и начал речь:
— Эти люди, — он указал длинным толстым пальцем с огромным когтем на мужчину и женщину, — воспользовались добротой нашего великого, мудрого владыки земель Ши, который помог бедным и несчастным. Но по отношению к великому и мудрому владыке эти несчастные, эти примерзкие людишки, — дорек улыбнулся, обнажив острые зубы, — воткнули нож в спину! Они заняли у властителя денеги, которые не вернули! Поэтому, — дорек достал из кармана свиток, медленно развернул, — согласно нашим справедливым законам, за свое преступление эти люди без суда признаются виновными в воровстве! Мера наказания — отправка в шахты.
Шахты — эхом отозвалось у Ка́рэ в голове. Его затрясло. Глаза заполнились слезами.
Толпа ахнула. Смотрела не скрывая сочувствия. Но никто из множества слипшихся в единную массу людей не поддался порыву помочь осужденным. Все знали, что смельчак разделил бы их незавидную участь. Никому не пожелаешь такую судьбу. Даже заклятому врагу.
Женщина громко всхлипнула, бросилась в объятия мужчины. Он крепко прижал ее к груди. Все повторял и повторял, как молитву, что все будет хорошо.
Однажды все будет хорошо.
Довольный произведенным эффектом, дорек-командир двинулся вперед. Остальные дореки последовали за ним, ведя за собой заключенных. Женщина не выдержала, закричала, толкнула дорека и попыталась бежать. Но тут же на нее накинулись конвоиры, повалили на землю. Дорек, которого она ударила, вальяжно подошел к женщине, со всей силы ударил ее ногой.
Заключенных уводили. Ка́рэ смотрел им вслед. Его сердце сжалось до боли. Он никак не мог им помочь. Никак. Или…