Бывший наперсточник Николай Петриченко был одним из тех, кто обратился к Денницыну за помощью. Он помог ему — спустя полгода ОПГ Петриченко держала крепкие позиции на юге области, но Николай занялся рэкетом, наркотиками, многим задолжал и наделал слишком много проблем не только себе, но и другим. И когда пришло время платить по счетам, Николай решил, что сможет переиграть Денницына — сначала скрывался от него, потом решил просто убрать. Вот только он не учел того, что Виктор Сергеевич — бессмертен и всегда получает то, что принадлежит ему.
— Петриченко, — произнес Денницын, покачав головой, — вот и зачем все это было устраивать? Так бы поговорили по-хорошему, решили все тихо-мирно…
— Согласен! — Петриченко снова закивал головой, как китайский болванчик. — Тихо-мирно… Согласен на всё!
— А поздно, Петриченко. Уехал твой поезд.
— Виктор Сергеевич, пожалуйста! Бабки к концу недели будут… Честно слово! Я всё верну, всё верну! Господом Богом клянусь!..
— Ты зря им не клянись, — Денницын поморщился. — Все равно не поможет.
— Виктор Сергеевич, — продолжал плакаться Петриченко, — прошу, давайте забудем это недоразумение!.. Я всё сделаю, всё верну! Бабло будет на вашем счету к выходным! Клянусь, клянусь!
— Заигрался ты, Петриченко, — вздохнул Виктор Сергеевич, подходя к нему и присаживаясь на корточки. — Устроил тут непонятно что… Пальто мне попортил — ну куда такое годится? Мефодия моего раздраконил, меня разозлил. Ну и к чему это привело, а, Петриченко? Ты посмотри, крови сколько… Не люблю, когда много крови.
Денницын брезгливо поджал губы — ему было противно смотреть на Петриченко. Побитый, заплаканный, весь в грязи, стоящий на коленях и молящий о помиловании Петриченко, который всего десять минут назад сам хотел убить его, был жалок. Иногда Виктор Сергеевич жалел, что вообще давал таким людям шанс, ведь все равно ничего хорошего не выходило — их все равно тянуло назад на дно.
— Всё, Петриченко, — произнес Денницын, — конец тебе пришел. Поиграли и хватит. Просил два года — они прошли. Я тебе с самого начала говорил, чем всё закончится.
— Пожалуйста…
Денницын кивнул Мефодию. Тот в ту же секунду развернулся и пристрелил помощников Петриченко, которые до этого еще корчились на снегу. Через мгновение дуло пистолета уткнулось Петриченко в затылок.
— Я всё сделаю! — закричал он.
— Поздно, Петриченко, поздно. Время вышло.
Виктор Сергеевич резко вскинул руку вперед и легко коснулся пальцами лба мужчины, и тот сразу же упал замертво в снег. Денницын же встал, отряхнул пальто от невидимых снежинок, закрыл глаза, вздохнул, и пошел к машине. Мефодий, вытащив из кармана платок, утер руки от крови и тоже полез в машину, усаживаясь за руль.
— Лицо вытри, — произнес Виктор Сергеевич, увидев в отражении зеркала его лицо. — А то менты остановят… Еще и с ними мне разбираться не хочется.
— Куда? — спросил Мефодий, приведя себя в порядок. — Домой?
— Нет, — Денницын еле заметно качнул головой. — Поехали в ресторан.
— К Майкову?
— Нет, найди что-нибудь получше. Отдохнуть хочу.
Мефодий еле заметно кивнул, и машина стала быстро набирать темп, покидая пустырь, залитый кровью.
— Зря ты столько крови налил, — произнес Виктор Сергеевич, когда они подъезжали к городу. — Грязно слишком.
— Ну, разошелся немного, — тихо ответил молодой человек. — Сами виноваты.
— В следующий раз будь осторожнее. Во всяком случае, мы же не мясники, чтобы вот так замараться…
Дальше до самого ресторана Денницын молчал. Он снова вернулся к мыслям о том, что ему теперь делать с Надей Астафьевой. Ему до ужаса хотелось расспросить ее о многом, хоть он и понимал, что вряд ли она сможет ответить хотя бы на половину его вопросов. Хотелось, чтобы… Чтобы что — он не знал. Эта Надя уже не та милая крестьянка в ситцевом платье. Она — Надя, которая живет в не самое лучшее время, учится в университете и случайно встретила его в том темном дворе-колодце летним вечером. Она и так летом пережила то, чего не должна была, перепугалась на всю оставшуюся жизнь вперед. Так зачем он будет наседать на нее, еще больше пугая? Вряд ли она вообще что-то знает…
— О чем задумались? — спросил Мефодий, заметив задумчивый взгляд Денницына в отражении зеркала. — Опять о той девчонке?
Денницын усмехнулся. Мефодий находится у него на службе уже слишком давно и потому очень хорошо научился понимать всё без лишних слов.