— Я не понимаю, а что сейчас-то не так?
— А то, Мефодий, — Виктор Сергеевич достал сигарету из кармана пальто и прикурил, — что Надя должна была умереть, как ты выразился, лет сто назад. А она уже встает у меня на пути второй раз. Живая, здоровая и молодая.
— Может, она бессмертная?
— Она уж точно не бессмертная… А я вот рядом с ней становлюсь очень уязвимым. Понимаешь, к чему клоню?
— Опять Всевышний пытается повлиять на вас. Почему именно она?
— Видимо, это расплата за то, что я ее по неосторожности спас. Дважды.
— Вы? — молодой человек усмехнулся. — Что-то вы совсем «очеловечились» здесь. Мягким каким-то стали, что ли…
— Мефодий, а я никогда и не был «плохим». Напоминаю тебе, что не я решил устроить Всемирный потоп, не я устроил Десять казней египетских, не я допустил много того, чего не должно было произойти. Я не палач. Я лишь даю то, что люди хотят получить от меня. А Он всегда забирает. Так что совершение так называемых добрых дел никогда не шло вразрез с моей природой.
Мефодий помолчал с минуту, затем спросил:
— А вдруг это Замысел Всевышнего?
— И какой? С помощью этой девчонки заставить меня вернуться в Ад? — Денницын нахмурился. — Вряд ли.
— Логично же. Не стал бы Он подсовывать ее второй раз, если бы это не было чем-то серьезным. К тому же, в этот раз он сделал вас… кхм, уязвимым.
— И что?
— Играет на ваших…
— Чувствах?
— Да. Раз уж вы спасли ее один раз… Вы привязались к ней. Признайтесь, вам ведь она даже немного нравится, иначе бы вы тогда с ней столько не возились. А тут — мало того, что удар по самолюбию с этой уязвимостью, так еще и… кхм, симпатия. Не удивлюсь, если в конце концов она, точнее, Всевышний с помощью девушки выкинет что-нибудь такое… из-за чего вы вернетесь назад, в Ад.
— Я же могу в любой момент сбежать от нее, — вздохнул Денницын. — Куда угодно. Какой тогда в этом смысл?
— Бежать — не в вашей привычке.
— Знаешь, в любое другое время я бы тебя уничтожил за такие вольности, — Денницын вздохнул и усмехнулся. — Но в данном случае ты, может быть, и прав.
Мефодий довольно ухмыльнулся. В том, что он прав, он сомневался, а вот в том, что ему ничего не будет за эти слова — нет. Не отправит же его за это Денницын назад в преисподню? Хотя бы потому, что ну где еще он себе такого преданного помощника найдет?..
— А хотите, я еще кое-что скажу об этой Наде? — молодой человек хитро поглядел в зеркало, но Виктор Сергеевич в это время смотрел в окно. — Я тут видел…
— Хватит, — прервал его мужчина. — Сам разберусь.
Дальше они ехали молча.
Машина остановилась у одного из самых дорогих ресторанов города. Денницын молча прошёл внутрь, Мефодий следовал мрачной тенью за ним.
— Будь рядом, — произнёс Виктор Сергеевич, проходя к свободному столику в конце зала. Молодой человек кивнул и занял соседний столик, откуда открывался обзор на весь зал.
Пока вокруг него хлопотала стройная официантка, Денницын оглядел посетителей. Двое разодетых девушек, «малиновый пиджак» в окружении нескольких мужчин в кожаных куртках и какой-то мужик в классическом костюме в другом конце зала у стены. Утром в выходной день здесь всегда было немноголюдно.
Денницын глотнул водки, которую ему принесли через пару минут. Надя Афанасьева никак не покидала его мыслей. И это до ужаса раздражало Виктора Сергеевича. Какая-то девчонка не дает ему покоя…
Как давно он уже здесь находится? Несколько веков. Он слишком привык к этому миру, ко всем этим людям. Сколько лет прошло, а они не перестают удивлять его. Здесь слишком интересно жить, чтобы бросить все это и сбежать назад, в Ад. Да, порой он начинает скучать, но всегда находится что-то, что оживляет его. Тем более сейчас, когда прогресс совершил такой скачок вперед.
Денницын стал вспоминать все, чем он занимался на Земле все это время, и медленно дошел до настоящего времени. В университет он устроился семь лет назад. Был у него один знакомый профессор, говоривший о том, как он любит мучить своих студентов на экзаменах, поэтому Денницын со скуки решил попробовать и себя в этой роли. Сначала хотел устроиться на кафедру теологии, но решил, что это будет слишком постиронично, поэтому пошел преподавать философию. Во всяком случае, он разбирался в многих философских вопросах намного лучше, чем кто-либо другой.
Попутно он продолжал заниматься тем, что умел лучше всего — давать людям то, что они хотят. Не всем, конечно же, но многим. Ведь кто в этой стране в девяностые только не хотел вылезти «наверх»… Естественно, каждый хотел попасть в какую-то «бригаду» и за пару лет выбиться в люди. Что ж, Виктор Сергеевич давал эти пару лет, взяв за это чисто символическую круглую сумму, а потом точно в срок обещал вернуться за кое-каким небольшим долгом. Схема всегда была одна: возвращение долга, небольшая статья в некрологе местной газетенки, новый жаждущий славы человечек. И так по кругу…
Денницын всегда тщательно выбирал людей, которым он оказывал такую «помощь» — ему было важно, чтобы из этого человека действительно вышло что-то толковое, пусть и на такой короткий срок. Редко, конечно, случались и промахи, как с Петриченко.
Поэтому звание какого-то таинственного, но всемогущего босса мафии закрепилось за ним очень быстро. Никто толком не знал, кто он такой, что представляет из себя, но фамилия Денницына была известна многим. Даже самые крупные ОПГ не решались перейти ему дорогу.
И теперь он, имеющий влияние в самых высших кругах страны, сидит и думает только о какой-то девчонке. Уж слишком она была интересна для него… Но пока было рано что-либо предпринимать — Надя была «темной лошадкой», и он не знает, к каким последствиям это может привести.
Самым лучшим решением ему казалось просто оставить Надю в покое. Не лезть к ней, не следить, не наседать с вопросами, не испытывать свою «живучесть» рядом с ней, а просто оставить в покое. Если уж Всевышний с ней как-то связан, то он еще сведет их вместе, а ему самому не за чем пока торопить события.
От мыслей отвлекли две девушки, маячившие между столиками. Они с самого начала поглядывали в сторону Денницына, бросая хитрые взгляды и игриво подмигивая. Выждав полчаса, видимо, решили пойти в атаку, раз уж он не обращал на них ни малейшего внимания. Единственной преградой на их пути пока что оставался Мефодий, который не подпускал их к хозяину ни на шаг.
— Виктор Сергеевич, — произнёс он, оглядываясь на него, — тут дамы познакомиться хотят.
Денницын оценивающе оглядел их. Обе высокие, худые ноги в прозрачных колготках высовывались из-под лисьих шуб, которые явно были на пару размеров больше нужного, в коротких блестящих платьях, с какими-то невообразимыми начесами, сильно накрашенные. Та, что была побойчее, жевала жвачку. Обычно, так выглядят проститутки на проспекте, но у этих явно были деньги, но отсутствовал вкус. В другой раз Виктор Сергеевич, может быть, и воспользовался шансом, познакомился с ними поближе, но сегодня… То ли Петриченко все настроение испортил, то ли мысли о Наде не давали сосредоточиться ни на чем другом, но разукрашенные девушки не вызывали желания тратить на них своё личное время. Знаком руки он показал Мефодию, что он никак не заинтересован в знакомстве.
— Дамы, — тот мягко приобнял из-за талии и повёл в сторону выхода, — не сегодня.
Денницын закатил глаза, видя, как Мефодий заигрывает с девушками, которые, похоже, ничуть и не расстроились тому, что не смогли обратить на себя внимание Виктора Сергеевича. Этот плут никогда не упустит своего…