Но занимал ее мысли по большей части совершенно другой вопрос — а пошла бы она на такое? Даже не ради остальных, а ради себя? Денницын привлекателен, чертовски привлекателен, это нельзя отрицать. Но кто он? Взрослый мужчина, преподаватель по философии и бандит. Летом она видела достаточно, чтобы понять, что ей не стоит приближаться к подобным людям — это может очень плачевно кончиться. Виктор Сергеевич выглядит как человек, который ничего не забывает и уж точно не прощает, так что эта невинная выходка явно может выйти ей боком — он явно просто так не отпустит эту ситуацию, и тогда уже не об оценке по философии надо будет волноваться, а о собственной безопасности. Даже если бы рухнули все ее моральные установки, то она все равно бы отказалась от такой идеи. Уж лучше завалить экзамен, потерять стипендию и сходить разок-другой на пересдачу, чем влезть в этот криминал.
— Что? — голос буфетчицы отвлек, вырывая Афанасьеву из мира ее мыслей.
— А? Чай.
Пока буфетчица отошла к подносу с чашками, Надя хотела вернуться к своим мыслям, как ее снова отвлекли. Рядом с ее ухом раздался тихий смешок, а затем знакомый голос обжег ухо:
— Привет.
Надя, тихо вскрикнув, испуганно подпрыгнула на месте от неожиданности — благо, в толпе на это никто не обратил внимания, а ее негромкий вскрик утонул в общем шуме столовой. Обернувшись, она увидела стоящим позади нее Мефодия.
— Извини, не хотел напугать, — он смущенно улыбнулся.
— Ты? — Надя ошарашенно смотрела на него, пытаясь понять, как он тут вообще оказался. — Что ты здесь делаешь?
— Стою в очереди, — он пожал плечами.
— Нет, не… В смысле, что ты делаешь здесь? В университете?
— Да так, по работе.
У Нади по спине прошлась дрожь. По «работе»? И что же это за работа? Возить туда-сюда Денницына? Или следить за ней, чтобы потом?.. Она даже не знала, что — потом. Теперь она точно уверена, что ее встречи с ним не случайны. И ей точно стоит держаться подальше от него, если она не хочет влезть в неприятности.
Он только хотел спросить что-то еще у нее, как буфетчица поставила на прилавок чай, и Надя, быстро сунув ей в руку деньги, схватила чашку и спешно зашагала подальше от молодого человека, даже не попрощавшись с ним. Хотелось поскорее вернуться к одногруппникам — надеялась, что он не станет к ней подходить, когда она сидит в кругу друзей.
Усевшись на свое место, Надя бросила мимолетный взгляд назад — Мефодия там уже не было, среди остальных людей в столовой она тоже его не заметила. Как будто растворился…
— Что головой вертишь? — спросил Никита, следя за ее взглядом.
— Да так, — не желая раскрыть себя, девушка покачала головой. — Просто… показалось.
Все четверо ее друзей молчали, выжидающе глядя на нее.
— Ну, так что? — Май первый нарушил повисшее между ними молчание. — Что скажешь?
Варя уставилась на подругу и отрицательно покачала головой. Никита с Женей тоже смотрели на нее, и в их взглядах тоже читалось явное неодобрение.
— О чем? — спросила Надя, уже забыв о прежнем разговоре. — Ах да… Нет. Мой ответ — нет.
Она уже приготовилась к тому, что Май начнет ее уговаривать, попытается переубедить, но он лишь хмыкнул, схватил свой поднос и, встав из-за стола, ушел. Афанасьева облегченно вздохнула.
— Правильно, Надь, — поддержала ее Медведева, приобняв. — А то ишь… решил за счет других выехать. Пусть сам танцует с бубном вокруг этого Козла Сергеевича, а мы уж лучше как-нибудь сами справимся.
Парни сидели молча, но было заметно, что поддерживали ее решение.
— Ладно, — Надя отхлебнула еле теплый чай. — Забыли. И про Рому, и про его предложение.
— Я бы еще с удовольствием забыл и о философии, — хохотнул Данченко. — Да, жаль, не получится. — Встретился с взглядом Вари. Если бы взглядом можно было испепелить, то он бы в ту же секунду превратился в горку пепла. — Ой, я не в том смысле! Я имел в виду, что я бы вообще предпочел никогда не пересекаться ни с этим предметом, ни с Денницыным. Ну то есть…
— Никита, — Варя вздохнула, закатив глаза, — лучше заткнись, а то такую чушь несешь… что аж хочется врезать тебе.
— Молчу, — он поднял раскрытые ладони вверх, — молчу.
— И вообще, — взглянув на часы, произнесла она, — нам уже пора. Так что, Надя, допивай свой чай и потопали на эту философию.
Надя вздохнула и сделала еще один глоток. Она сама бы с радостью забыла о философии, а уж тем более — о Викторе Сергеевиче, который уж слишком много занимал места в ее мыслях. Но пока… пока приходится допивать чай и идти на нелюбимую пару.
Глава 8
Виктор Сергеевич посмотрел на часы, уверенно шагая в сторону выхода из университета. Встреча назначена на три часа, сейчас только пятнадцать минут третьего, так что он вполне успевает.