Варя, которую до дома Афанасьевой довез брат, пришла минут через десять и, завалившись в комнату к Наде, сразу же потребовала объяснений, почему та не явилась сегодня на занятия.
— Афанасьева, быстро давай рассказывай, что было, — выпалила Варя и, скинув с себя куртку, завалилась на тахту. — И чтоб в подробностях!
— Да нечего рассказывать, — девушка сконфуженно улыбнулась.
— Ой, Надь, не заливай, — Медведева отмахнулась от нее. — Давай-давай, вываливай все.
Надя замолчала, судорожно обдумывая, что же ей рассказать более-менее правдивое, чтобы в это поверила подруга…
— Ну, я вчера пришла в кафе, — девушка сама не заметила, как начала медленно говорить, — ну и… Я, э-э… я рано пришла, его еще не было. Майкова еще не было, да. Ну я решила подождать немного, мало ли, почему он опаздывал…
— Что? — глаза подруги расширились. — Он еще и умудрился опоздать? Вот козлина… Я бы на твоем месте развернулась и сразу бы ушла.
— Ну, я решила подождать, и, э-э… В общем, я ждала-ждала его, а он… Ну, он так и не пришел.
— Что?!
— Ну да. Я посидела там в баре немного, выпила коктейль и ушла домой. Вот и вся история, Варь.
Варя откинулась назад, прислонившись спиной к стене и с удивлением посмотрела на подругу. Закрыла глаза, вздохнула, качнула головой, снова посмотрела на Надю и наконец произнесла:
— Знаешь, уж лучше так, чем как-то по-другому. Мне с самого начала не нравилась эта затея, особенно с учетом того, что мы знаем, какой Май на самом деле, так что… Хорошо, что все этим закончилось.
Афанасьева с трудом сдержала свое нейтральное выражение лица. Ну да, все этим и закончилось… как же.
— Так, погоди, — задумчиво произнесла Варя. — А в универ ты тогда чего не пришла?
— Я, ну… Ну как сказать… Не захотела встречаться с Майковым после этого. — Девушка сама не понимала, как у неё получается так ловко придумывать какие-то оправдания. — Да и голова побаливала с утра, вот я и решила дома остаться.
— А, ну теперь все понятно. Эх, ну и история, конечно… Нет, ну Май козел, конечно. Его величество не изволило на свиданку даже явиться…
— Вообще, — проговорила Надя, — он собирался прийти. Мне бармен сказал, что это кафе его отца, и он задерживается…
— И сколько же ты его ждала? — Варя прищурилась.
— Ну-у… минут сорок.
— Чего?! — Варя закатила глаза. — Да он обнаглел. Нет, Надь, не знаю как ты, а я не могу это адекватно воспринимать на трезвую голову.
Вскочив с дивана, Медведева полезла в свою сумку и через пару секунд выудила из нее бутылку с красным вином.
— Из запасов Влада. Будем лечить душевные раны, так сказать. Неси стаканы давай.
Надя, усмехнувшись, покачала головой, но послушно пошла на кухню за стаканами.
Осушив примерно половину до этого почти полного стакана, Варя, прислонившись спиной к стене и задумчиво глядя куда-то в потолок, негромко вещала:
— Чисто физический секс меня не интересует… нет… Я вот обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство… Ну я не знаю, например, потусить вместе… или напиться вместе на худой конец. А вот Майков, он, он же из тех, кому… кого не интересует вот это все, что у тебя есть внутри. Я вообще не понимаю, что девки в нем находят. Он же противный как… как я не знаю кто.
— Ну ты же сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, — протянула Надя и отпила из своего стакана.
— Фигня это всё, Надь. Деньги, машины. Ерунда. Понимаешь? Ты вот, когда подыхать будешь, ты чё, про денежки свои вспоминать будешь? Нет, подруга. Ты будешь вспоминать, как мы с тобой тусили, как по дискотекам ходили… Как с Никиткой и Женькой отжигали. А вот он что вспомнит? Да нихрена… И о нем никто не вспомнит. Так что хрень всё это, ваши деньги эти… Нет, они, конечно, нужная штука в этой жизни, но не настолько. Любовь за деньги не купишь.
Варя замолчала, переведя взгляд на свой полупустой стакан, шмыгнула носом и серьезно посмотрела на подругу.
— Вот скажи, — тихо спросила она, — он тебе хоть нравится?
— Да, — не задумываясь, соврала Надя и тут же пожалела об этом. Ведь если вскроется правда, то как она потом будет оправдываться перед лучшей подругой? Хотя она уже настолько завралась, что на фоне всего остального это будет выглядеть милым пустяком.