Когда ворота за ними закрылись, Мефодий помог Наде выйти из машины и, захлопнув за ней дверцу, взял под локоть и повел к дому по дорожке, выложенной натуральным камнем.
Девушка же, решив воспользоваться случаем, стала быстро осматривать дом. Самый обычный дом, выложенный красным кирпичом и кое-где отделанный штукатуркой, три больших зашторенных окна, темная черепица на крыше и пристроенный гараж. Хотя, в данном случае, выражение «самый обычный дом» можно было употребить вместе с «для новых русских», ведь даже дураку понятно, что у обычного рядового гражданина такого дома быть не могло.
Девушку лишь смущало то, что место совершенно не подходило под то, что ожидала Афанасьева — в машине она думала, что Мефодий завезет ее в какое-нибудь полуразваленное здание где-то в безлюдном месте на краю света. Но радовало, что рядом была хоть какая-то цивилизация — значит, шанс на побег все еще оставался.
Открыв входную дверь, Мефодий пригласил жестом Надю зайти первой. Насторожившись еще больше, она медленно зашла внутрь, пытаясь разглядеть хоть что-то в царившем внутри полумраке.
Пока ее зрение привыкало к потемкам, слух уловил шум воды, доносившийся из ванной, откуда из-за приоткрытой двери выбивалась полоска света. Надя тут же резко встала на месте и уже хотела было сделать шаг назад, но помешал стоявший за ее спиной Мефодий, который только что закрыл за собой дверь. Бежать было некуда.
— Почему так долго? — раздался знакомый голос из ванной, когда через пару секунд стихла вода. Послышались тихие шаги, и в дверном проеме показалась знакомая фигура, подсвеченная неярким светом лампочки, горящей в ванной.
Надя, судорожно вздохнув, закрыла глаза и стала медленно оседать на пол, чувствуя, что сознание покидает ее. Мефодий, стоявший рядом, успел вовремя подхватить ее под руки, не давая упасть.
Девушка, закрыв лицо руками, что-то неразборчиво шептала себе под нос. Она не верила, просто не верила, что такое возможно. Наверное, ей это кажется, просто кажется и никого в том проеме нет. Наверное, она сошла с ума вместе с Мефодием…
Но живой, целый и невредимый Виктор Сергеевич стоял в проеме, обнаженный по пояс, с мокрыми волосами и держащий в руках белое махровое полотенце, и с легким недоумением глядел на Надю.
— Тихо, тихонечко, — успокаивающе бубнил Мефодий, заводя девушку в ближайшую комнату и усаживая ее на край кровати. — Вот так, садись, аккуратненько… Дыши, Надя, вот так. Все хорошо…
Видя, что тут без успокоительного не обойтись, Мефодий прикрыл за собой дверь и удалился на кухню, где скорее всего должна была быть хоть какая-то аптечка с медикаментами. Виктор Сергеевич, который уже успел оставить где-то полотенце и надеть рубашку, остался рядом с девушкой, которая все не отнимала рук от лица, сотрясаясь от тихого плача.
— Надя, посмотри на меня, — твердо сказал он. — Посмотри же.
Всхлипнув, она отняла руки от лица и несмело огляделась. В комнате стоял полумрак, из-за темных плотных штор свет внутрь почти не пробивался, и разглядеть стоявшего в темном углу Виктора Сергеевича было сложно.
— Надя, ты так и не поняла, кто я? — спросил он, засунув руки в карманы брюк.
— Бандит, — угрюмо ответила она и, снова всхлипнув, прошептала: — Но ведь так не бывает… Я видела…
— Внимательно посмотри на меня, — он чуть повысил голос. — Надя! Что ты видишь?
Щуря глаза, девушка пыталась разглядеть мужчину в окружавшей его полутьме, но вдруг он сделал шаг вперёд. Надя ахнула — это был все тот же самый Виктор Сергеевич, но с абсолютно черными глазами.
— Что ты видишь? — повторил он. Сделал пару шагов навстречу перепуганной Наде, снова скрывшись в темноте между оконными проёмами. Через мгновение оттуда на свет вышел некто, слабо похожий на Виктора Сергеевича, с красной кожей, горящими желтыми глазами и парой крупных рогов на голове. — Почему-то вы решили, что я выгляжу именно так… Видишь, Надя, я могу быть кем угодно.
Он вмиг оказался рядом с ней и, быстро протянув руку вперед, схватился ею за нательный крестик, который выпал из-за ворота её футболки, и продемонстрировал девушке чуть обожженную ладонь с ярким следом от крестика. Надя зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Сказать, что ей было страшно, — ничего не сказать. Она просто не могла поверить в то, что сейчас сама увидела своими собственными глазами.
— Так кто же я, Надя? — уже намного тише спросил он, присев на край кровати.
— Дьявол, — одними губами прошептала она, с ужасом глядя на того, кто минуту назад был Виктором Сергеевичем.
— Умница, — он невесело усмехнулся.
Надя с силой зажмурила глаза, надеясь, что это просто глупый сон, что это просто не уставший разум так жестко шутит над ней, и, когда раскрыла, он уже предстал вновь в том виде обычного мужчины, каким она его знала все это время.