Вдвоем они еще немного посидели у огня. Надя молча пила чай, смотрела на огонь, медленно облизывающий догорающие деревяшки в очаге, и пыталась «переварить» все то, что она узнала за этот длинный для нее день. Виктор Сергеевич же сидел и просто наблюдал за девушкой, выкуривая очередную сигарету. Заметив, что она зевнула во второй раз, произнес:
— Думаю, нам всем стоит немного отдохнуть, — поднялся со своего места и протянул руку девушке.
— Я думала, что вам, ну… не нужно, — с улыбкой заметила она, поставив пустую чашку на край очага и поднявшись вслед за ним. — Зло не дремлет, и все такое.
— Зло вообще — возможно, — он аккуратно приобнял ее за приподнятые от предчувствия чего-то волнующего плечи и повел к дому. — А вот это конкретное воплощение зла обрело привычку время от времени преклонять голову.
— Никогда бы не поверила…
— О, тебя еще многое удивит, это лишь малая часть, — многозначительно произнес Денницын, и Надя почувствовала, как ее щеки покрыл легкий румянец.
Виктор Сергеевич довел девушку до освещенной лишь светом заглядывающей через раскрытое окно луны комнаты и, пожелав доброй ночи, уже собирался было развернуться и уйти, скрывшись в слабоосвещенном одинокой кухонной лампочкой коридоре, как его остановил ее тихий голос.
— Вы не… — начала Афанасьева, но смущенно запнулась и, собравшись с духом, закончила предложение, протараторив: — Не могли бы побыть со мной? — Встретившись с его чуть удивленным взглядом, уже чуть тише пояснила: — Мне кажется, что если я останусь одна наедине со своими мыслями, то окончательно сойду с ума.
Денницын понимающе кивнул, прикрыл за собой дверь, подошел к кровати, сел в изголовье рядом с девушкой и, приобняв ее за плечи, сжал в объятиях. Надя же, не удержавшись, прильнула к нему и уткнулась носом в рубашку.
— Не сойдешь, — произнес он тихо спустя пару секунд, глядя куда-то в одну точку перед собой, а Надя незаметно улыбнулась, чувствуя щекой, как вибрирует в груди его низкий голос. — Только не при мне. Обещаю тебе, а мое обещание уж чего-то да стоит.
Как только он закончил говорить, то почувствовал кожей, как Надя улыбнулась, отчего он лишь крепче прижал ее к себе.
Надя не боится его и, главное, верит ему… Виктор Сергеевич не знал, как описать свои чувства сейчас, потому что он никогда не испытывал ничего похожего. Был ли он счастлив в данный момент? Похоже, что да.
Глава 23
Надя, чувствуя, как лучик солнца назойливо светит ей в глаз, из-за чего сон резко ушёл, поморщилась и перевернулась на бок, желая заснуть снова, но ее внимание привлёк звук тихого разговора, доносившегося откуда-то из глубины дома.
— Идём, пока она не…
Сон как рукой сняло. Встрепенувшись, девушка резко села, откинула одеяло в сторону и, поднявшись с кровати, поспешила на выход из комнаты. Сделав пару шагов по коридору, она нерешительно остановилась, увидев Виктора Сергеевича, который поправлял запонки на рукавах рубашки, и стоявшего рядом с ним Мефодия. Они оба заметили ее, но молодой человек отреагировал первым — кашлянув, он коротко кивнул Наде и вышел из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Денницын же, оставшись стоять на месте, продолжал неотрывно смотреть на замершую в нескольких метрах от него Афанасьеву. По ее осуждающему взгляду он понял, что девушка расстроена тем, что он хотел уехать, ничего ей не сказав и даже не попрощавшись. Мужчина специально хотел это сделать, ведь ему совершенно не хотелось прощаться с ней — он просто не знал, что говорить ей. Что он едет убивать?..
Только он хотел развести руки в стороны и, чтобы прервать затянувшееся неловкое молчание, предложить обняться, как Надя сама решительно сделала несколько шагов в его сторону и заключила в объятия, крепко прижавшись к нему. Мужчина же удивленно хмыкнул и обнял ее в ответ.
— Даже не попрощался, — недовольно пробурчала она, уткнувшись носом куда-то в район солнечного сплетения.
— Не хотел будить.
Надя пробубнила что-то ещё, но он не расслышал, лишь крепче сомкнул руки вокруг неё. Отпускать Афанасьеву совершенно не хотелось. Хотелось одного, как тогда у него дома — взять ее на руки, отнести в спальню, целовать каждый миллиметр ее кожи и сделать ее наконец своей, а потом положить ее голову себе на грудь и охранять покой утомленной близостью девушки. Возможно, все так и будет… но позже. Сейчас он обязан уехать.
Нехотя отстранив от себя девушку, он взял ее за плечи и серьезно произнёс:
— Не покидай территорию дома, здесь ты в безопасности. Мефодий поставит защиту — даже если кому-то из них удастся найти дом, то внутрь они не попадут. Поэтому ни за что не выходи за пределы дома. Поняла?