Поначалу ему было не страшно, только досадно. Он пнул сапогом по лапе Проклятого, по бесформенному лицу, попытался дотянуться до меча. Но всё было бесполезно. Хватка Проклятого делалась всё сильнее, потом к одной безжалостной лапе прибавилась и вторая. Больно стало уже всерьёз.
Он просто оторвёт мне ногу, подумал Скай, мертвея от ужаса. Он не может отгрызть её, поэтому будет тянуть и ломать, пока не оторвёт, как кукольную. Он завопил. Он вырывался, молотил пяткой по впивающимся в лодыжку пальцам, тянулся за мечом — тот был совсем рядом. Но ему делалось больнее и больнее, ему чудился треск коленного сустава, и в конце концов он зажмурился и заплакал.
Что-то клацнуло, хрустнуло, хватка гнусных пальцев сразу ослабла. Скай увидел сквозь слёзы, как Злыдень, утробно курлыча, отгрызает Проклятому голову тоже.
Колдун, подумал Скай, хватая меч и вскакивая. Держится ли ещё Колдун?
Он держался, хоть и посерел от усталости. В левой руке он держал посох (ни царапины, удивился мельком Скай), а в правой — меч, призрачно-бледный, полупрозрачный, как стрекозиное крыло.
— Колдун! — завопил Скай и бросился к нему.
Колдун только бросил в его сторону:
— Пошёл прочь!
Но мало ли что он там кричит — ясно же, что ему не справиться в одиночку. Колдун защитился от удара Проклятого, от призрачного меча брызнули льдистые искры. Нельзя было упускать момент. Скай замахнулся пошире для удара, но Проклятый не глядя отшвырнул его щитом.
Удар был такой силы, что в голове загудело, как в колоколе. Скай выпустил меч из рук и грохнулся так, что хрустнула шея.
Он попытался сесть, но было непонятно даже, с какой стороны земля. Во рту был привкус железа, было больно дышать, перед глазами всё двоилось, а правый к тому же заливало что-то горячее.
Скай вытер лицо рукавом. Он видел, что Колдун больше не может держать удар, отступает, уворачивается. Он видел, что Проклятый лишился левой руки и щита, но двигается с прежним проворством. Он видел, как Колдун ускользает от удара в сторону, оказывается лицом к Скаю, смотрит на него расширившимися глазами. Он выкрикнул что-то — на Смолкшем Наречии, наверное, с навершия его посоха сорвался чёрный сгусток, маслянистый на вид, и просвистел у Ская над головой. Прежде, чем на Ская рухнуло обезглавленное тело, он успел увидеть ещё, как опускается, гудя в воздухе, тяжёлый меч, а призрачный клинок истаивает у Колдуна в руке.
Проклятый — уродливая груда мяса с торчащей наружу сталью и изливающейся смердящей жижей — был так тяжёл, что Скай не мог вздохнуть. Ему даже правую руку не удавалось высвободить, не то что себя целиком. Правый глаз заливала кровь, и он яростно заморгал. Какого беса ты мне не поможешь, Колдун! Потешаешься, поди, как в тот раз с крысой…
Какие-то люди с криками промчались мимо, а когда скрылись из виду, Колдун стоял один, а его противник лежал изрубленным на куски. Колдун казался очень задумчивым. Он уронил посох, одним мягким движением опустился на колени, будто собирался поднять его, — а потом упал лицом вниз.
— Колдун!
Скай попытался левой рукой ухватиться за траву. Зелёная трава, бурая кровь, белая сталь меча. Зелёный плащ Колдуна, бурая кровь, светлые волосы. Скай слышал в отдалении крики, лязг, топот, но вблизи была только тишина.
— Колдун! Кто-нибудь, помогите ему!
Он слышал, как Лерре каркает в высоте. Потом чешуйчатая морда дохнула ему в ухо раскалённым смрадом.
— Злыдень! — воскликнул Скай, чуть не плача от радости, и вцепился как мог в подпругу, обжигая костяшки об ёлайгов бок. — Молодец, Злыдень! Молодец! Пошёл!
Злыдень налёг, Скай изо всех сил заизвивался, как червяк, раздирая сарту о тело Проклятого, и спустя ужасный миг выбрался. Вскочил, запнулся о собственную ногу, упал коленом прямо на расколотый щит, подполз к Колдуну на четвереньках.
— Колдун!
Он лежал без движения, только пальцы пытались нашарить посох. Кровь Ская закапала на его руку, и Скай поспешно вытер лицо. С трудом перевернул Колдуна на спину, тот сморщился, охнул и очнулся. Плащ и рубаха на левом плече почернели от крови, но самой раны Скай не видел.
— Он сильно… сильно тебя задел? — пролепетал Скай, но Колдун смотрел куда-то мимо него.
— Я вернул… должок, — сказал он очень невнятно.
— Что?
— Оставь же ты меня… наконец в покое…
Сердце у Ская сжалось так сильно, что казалось — вот-вот разорвётся.
— Подожди, я приведу кого-нибудь… мы тебе поможем…
Он вскочил, дико озираясь. Где-то за холмом раздался гулкий удар от падения огромного тела, а следом — многоголосый победный рёв. Но вокруг были одни мертвецы, среди них рыскал лишь Злыдень.